– И Элла на тебя разозлится: ей нравится мое красивое личико. – Он похлопывает себя по щеке.
Близнецы сдавленно хихикают. Я сжимаю кулаки и думаю, что неплохо бы вмазать всем троим. Но, к их счастью, лифт, заскрежетав, останавливается, и я выскакиваю из кабины.
В небольшом коридоре, который ведет к двойным входным дверям пентхауса, стоят двое полицейских. Один из них, высокий и тощий, кладет руку на дверь, а второй – женщина – тянется к пистолету.
– Куда это вы собрались? – спрашивают они нас.
– Мы здесь живем, – вру я.
Офицеры переглядываются. Я чувствую, как за спиной напряглись братья. Мне плевать, если нужно, я силой пробьюсь мимо этих двух копов. Меня и так уже скоро посадят. Я делаю шаг вперед, и в эту же секунду из дверей показывается знакомое лицо.
Детектив Шмидт обводит нас взглядом, потом распахивает дверь.
– Все нормально. Они могут войти.
Мне не хочется испытывать удачу, которая вдруг повернулась ко мне лицом. Я торопливо вхожу внутрь, пробегаю мимо огромных портретов Дины и несусь в гостиную, не переставая выкрикивать имя моей девочки.
– Элла!
Наконец я нахожу ее. Она сидит на софе, повернутой к дверям террасы, и прижимается – кто бы мог подумать! – к Дине.
Я подбегаю к ней и поднимаю ее с дивана.
– Ты в порядке?
– Со мной все хорошо, – уверяет она меня. – Где Каллум?
И с чего она так зациклилась на папе? Я провожу ладонями вверх-вниз по ее рукам и оглядываю с головы до ног. Похоже, с ней действительно все в порядке. Кроме того что она бледная и холодная. Ее волосы спутались и торчат в разные стороны, но в остальном с ней все хорошо.
Я притягиваю ее к своей груди, прижимая лицом к бешено колотящемуся сердцу.
– Детка, ты точно в порядке?
– Да, точно.
Она обнимает меня в ответ.
Я смотрю поверх ее головы на Дину. На ее обычно идеальном лице видны следы от слез. Глаза красные, волосы тоже в беспорядке.