Любопытно, что он имел в виду под этим, но не мне задавать такие вопросы. Я рада уже тому, что он не считает меня виноватой. Не хотелось бы, чтобы из-за меня Истон отдалился от семьи.
– Ты доел? – Я киваю головой на его тарелку. – Давай захвачу.
Сойер подталкивает ее ко мне, потом с несчастным видом смотрит на дверь, видимо, ожидая увидеть брата, который, в свою очередь, ждет, пока я уйду. Я надеюсь, Сойер прав, и Себастиан придет в себя, потому что наша с Истоном любовь только зарождается, и будет совсем не трудно уничтожить ее.
Мы едем в школу. Я откидываюсь на подголовник и слушаю, как Элла и Истон болтают о Дне благодарения и рождественских каникулах, о том, как они надеются, что в оставшихся матчах команда университета штата проиграет всем, кому можно, и Риду не придется ехать на игру за Кубок. Истон говорит, что они должны поехать в Аспен, а Элла хочет отправиться куда-нибудь, где потеплее.
– Это же
– Нет, зимой нужно ехать туда, где много снега, потому что снег может быстро растаять, в то время как теплые места никуда не денутся, – возражает он.
– На Эвересте всегда лежит снег, – заявляет Элла.
– Но на Эвересте не покататься на лыжах, – Ист разворачивается на сиденье, – детка, поддержи меня.
Я открываю один глаз.
– В Дубае можно кататься на лыжах весь год напролет. По-моему, я где-то читала об этом.
– Ты это помнишь? – обиженно говорит он. – Ты должна быть на моей стороне. Придумай что-нибудь и поддержи меня.
– Не могу. Женская солидарность и все такое.
Элла поднимает кулак, выражая признательность.
– Что? – восклицает Ист. – А как же сегодняшнее утро, когда мой язык был у тебя…
Я мигом придвигаюсь вперед и закрываю ему рот рукой. Он лижет середину моей ладони. Я вскрикиваю и сажусь обратно.
– … у тебя во рту, – заканчивает он с дьявольским блеском в глазах. – А ты что подумала?
– Ничего. Ничего я не подумала. – Я сердито смотрю на него, но мое сердце вот-вот выпрыгнет от счастья. Все, что мы вчера делали с Истоном, было восхитительно. И… да… я не могу пожаловаться на его язык.
– Приехали. Спасенные звонком «Астор-Парка», – объявляет Элла, въезжая на школьную парковку.
Не знаю, кто спасся – я или Ист.
Мы втроем идем по широкой дорожке к главному зданию, и это целая комедия. У одноклассников отвисают челюсти, они встают как вкопанные, разговоры внезапно обрываются. Если бы глаза могли вываливаться, то асфальт был бы просто усеян ими.