Я опять качаю головой. Я помню Дилан ребенком – со скверным характером, но все же ребенком. Эта тринадцатилетняя девочка, которая ведет себя как двадцатипятилетняя девушка, мне не знакома.
– Она всегда в таком настроении, если не примет таблетки. – Мама нервно теребит пальцы. – И тогда твой папа приходит в ярость. – Она взволнованно взмахивает рукой. – Вот такой замкнутый круг. Не бери в голову.
Я киваю, принимая это оправдание, которого, возможно, даже не заслуживаю.
– А теперь уходи оттуда. – Она снова машет рукой, подзывая к себе.
Я медленно продвигаюсь к лестнице и начинаю спускаться на попе ступенька за ступенькой, как делала в детстве.
Мама вкладывает мне в руку деньги.
– Возьми машину и поезжай к своим друзьям. Должно быть какое-то место, где вы встречаетесь. Это лишь до тех пор, пока твой отец не успокоится.
Я не хочу уезжать. Хочу забраться в свою кровать, с головой накрыться одеялом и спать до тех пор, пока этот кошмар не закончится.
– Куда мне ехать? – охрипшим голосом спрашиваю я.
На мамином лице мелькает раздражение.
– Поезжай к своим друзьям. Время всего восемь. Они наверняка где-то в городе.
– Думаю…
– Не думай. Просто поезжай.
Так я оказываюсь за рулем маминой «Акуры» и сейчас смотрю на светофоры на пересечении Западной и Восемьдесят шестой улиц, не зная, в каком направлении поехать. Не зная, где смогу обрести себя. Не зная, как смогу пережить еще один день и не сломаться.
Глава 18
– Паш, ты настоящий друг! – восклицаю я, вынимая содержимое бумажного пакета, который выхватил у него из рук пять секунд назад. – Твоя девушка сильно разозлилась?
– Я пообещал ей купить сумочку «Биркин», так что теперь могу переехать ее собаку, и она все равно будет согревать мою постель. А это… интересно, – говорит он, оглядывая квартиру. – Ты тоже решил поставить какой-то социальный эксперимент по этике, как Барнаби Поум в прошлом году?
– Что? Нет. – Я целую две бутылки водки «Сирок» и ставлю их на столешницу рядом с двумя стаканами и пакетиком льда, который обнаружил в круглосуточном мини-маркете на автозаправке на углу. Оказывается, лед продают в пакетах. – Поум идиот. Разве он не подцепил глистов или какую-то похожую хрень? К тому же у меня нет этики.
Этический образ жизни – так называется совершенно сумасшедший предмет, который преподают в «Астор-Парке». Может, их намерения были исключительно благими (по крайней мере, в этом уверили весь класс), но детишки из «Астора» знают, как все испоганить. Один парень чуть не спалил всю школу, пытаясь выкурить одежду своего одноклассника, целиком сделанную из конопли. Другая девчонка попала в больницу после того, как месяц прожила на дереве. Но всех их обскакал Барнаби Поум, который решил стать фрукторианцем и есть одни лишь фрукты. Посреди семестра он заявил, что собирается есть только те плоды, которые растут сами по себе, что явно чертовски трудно делать в наши дни биологически культивированной пищи. Поум занялся собирательством на побережье Бэйвью и в лесах рядом с площадкой для гольфа. Это был только вопрос времени, когда же он заболеет. По слухам, он съел что-то в лесу, и в его желудке нашли солитера длиной около тридцати сантиметров.
– Тогда что это?