Он вдруг смеется, затем резко закрывает рот, и на комнату обрушивается потрясенная тишина. Он смотрит так, будто поверить не может, что рассмеялся в моем присутствии. Честно говоря,
Опускаюсь на край его кровати и начинаю теребить рукав футболки.
– Почему между нами всегда такая неловкость?
От этого он снова смеется, но на этот раз коротким скептическим смешком.
– А ты как думаешь?
Я вздыхаю.
– Я знаю, почему, Чейз. Просто хочу сказать… в ту ночь, когда мы познакомились, никакой неловкости не было.
– У нас был секс, – прямо говорит он. – Это довольно неловко.
– Тогда это не было неловко, – возражаю я. – Но моя дорогая подруга Мейси говорит, что ее первый раз был самым унизительным, что с ней случалось. А у другой моей подруги постоянно происходят неловкие моменты с ее парнем в постели.
У нас с Чейзом все было иначе, даже когда он раздел меня. Я никогда раньше не оказывалась голой перед парнем. Наверное, я должна была сгореть со стыда, но этого не было. Да, я нервничала. Да, сердце билось так, что я думала, будто оно взорвется в груди. Но когда сильные руки Чейза сжали мои бедра, а его губы прикоснулись к моим, я успокоилась. Последнее, что я чувствовала тогда, – это дискомфорт.
– Не знаю, почему мы не чувствовали неловкости в ту ночь, – сказал он, прислоняясь к письменному столу, – но точно знаю, почему нам неловко сейчас. Ты не должна быть тут, Бэт.
– Кажется, твоя мама не возражала.
– Моя мама, вероятно, наверху плачет от счастья, что у ее сына, бывшего зэка, есть девушка.
Поднимаю на него взгляд.
– Я не твоя девушка.
– Конечно. Но она, вероятно, думает так. И время выбрано идеально. – В его тоне проскальзывает сарказм. – Прошлым вечером за ужином мэр Брайан предупредил меня, что мне может быть сложно знакомиться с женщинами, потому что у меня есть судимость.
– Он правда так сказал?
– Да. Мама возразила ему. Поскольку меня осудили несовершеннолетним, эти данные не будут разглашаться. Но Брайан сказал, что все в любом случае знают, кто я такой. Так что не имеет значения, есть у меня официальная запись или нет. – Взгляд Чейза смягчается. – Мама очень расстроилась из-за этого. Так что, может, и хорошо, что ты забежала.
Я сухо улыбаюсь.
– Рада, что смогла помочь. – Делаю короткую паузу. – Кажется, твой отчим – засранец.