В конце длинного коридора за спиной Виктории Младшей кто-то включил свет. Мама подняла руку и застыла неподвижно. Ой-ой! Наверное, она заметила неясный силуэт, знакомые бороздки и бронированные рубчики. Не поворачиваясь, генерал Виктория Смит скомандовала:
– Младшая! Закрой дверь и иди в свою комнату!
– Да, мама, – тихо и робко прозвучал ответ Виктории Младшей.
Задвигая дверь лаборатории, она еще успела услышать:
– Проклятие, я трачу пятьдесят миллионов в год на систему безопасности, а моя родная дочь при этом ведет перехват моих…
В клинике под Хаммерфестом было битком народу. В предыдущие посещения Фама здесь бывал Траг, иногда еще один техник, и один-два «пациента». Сегодня… ручная граната переполошила бы фокусированных сильнее, но не намного. Оба МДИ были заняты. Один из надзирателей готовил Ксопи Реюнг к вложению в МДИ, женщина стонала и вырывалась. В углу был привязан Дьетр Ли – физик, кажется? Он что-то бормотал себе под нос.
Рейнольт зацепилась ногой за потолочную скобу и висела над самым МДИ, не мешая техникам. Она не оглянулась, когда они вошли.
– Так, индукция закончена. Руки держите.
Техник вытащил пациента в середину комнаты. Это была Триксия Бонсол. Она оглянулась, никого не узнавая, и вдруг зашлась безутешными всхлипами.
– Вы ее де-фокусировали! – крикнул Винж, проталкиваясь мимо Трага и Тринли. Фам одним движением зацепился и перехватил Винжа, и Эзра повело в другую сторону, слегка стукнув об стену.
Рейнольт глянула в его сторону.
– Молчите или убирайтесь вон. – Она дернула рукой в сторону Била Фуонга. – Вставляйте доктора Реюнг. Будем… – дальше пошел профессиональный жаргон.
Нормальный чиновник выставил бы их ко всем чертям. Анне Рейнольт это было все равно, если они не мешают.
Силипан подплыл к Фаму и Винжу. Вид у него был мрачный и подавленный.
– В самом деле, Винж, заткнись. – Он глянул на дисплей МДИ. – Бонсол осталась фокусированной. Мы только отстроили ее лингвистические способности. Так ее будет легче… лечить.
Он неуверенно посмотрел на Триксию. Она свернулась клубком, насколько позволяли путы. Плач продолжался, неутешный и безнадежный.
Винж было дернулся в руках Фама и застыл неподвижно, если не считать дрожи, которую ощущал только Фам. Секунду казалось, что он сейчас зарыдает. Потом он вздрогнул, отвернулся и крепко зажмурился.
В комнате громко прозвучал голос Томаса Нау.
– Анне? После отключения я потерял три потока анализа. Ты не знаешь…
Рейнольт ответила почти тем же голосом, которым обращалась к Винжу: