Проклятие

Но вот виверна оказалась рядом. Вцепилась когтями в плащ Серильды, обхватила крыльями.

Они врезались в землю с такой силой, что у Серильды вышибло воздух из легких. Два тела вместе покатились по скалистому плато. Серильда чувствовала каждый камешек, каждую неровность, каждый жестокий удар о безжалостную твердь. Когда они остановились, оказалось, что она растянулась рядом с Тирром в его человеческом обличье – теперь он держал ее не крыльями, а руками.

– Тирр, – просипела она, изо всех сил пытаясь вдохнуть, и встала на колени. Стрелы она увидела сразу. Одна сломалась при падении, и ее древко все еще торчало у Тирра из плеча. Вторая стрела, до сих пор целая, угодила в его бедро.

– Тирр! С тобой все в порядке?

– Выживу, – простонал бог, садясь и оглядываясь. – Но Охота близко.

– Прости, – выдохнула Серильда. – Я не должна была просить тебя везти меня сюда!

– Я сам сделал свой выбор, – грубовато, как обычно, буркнул Тирр. Потом схватился за древко и выдернул стрелу из ноги. Она была обычная, не золотая. Так вот почему Тирр смог превратиться из виверны обратно в человека. Может быть, волшебные стрелы у Эрлкинга наконец-то закончились?

Серильда сморщилась и зажала рот ладонями, когда на каменистую землю хлынула кровь.

– Ты же бессмертный. Почему у богов может идти кровь, а у темных – нет?

– Мы – из плоти и костей, – сказал Тирр. – А они – из одной пустоты и тьмы.

Пошатываясь, Тирр встал на ноги и рывком помог подняться Серильде. Положив большие руки девушке на плечи, Тирр посмотрел ей в глаза.

– Найди Вирдита. Предупреди его, что идет Охота. Я задержу темных, пока не спадет завеса.

Серильда различила в сумерках его высокомерную улыбку.

– Будь осторожна, крестница Вирдита.

У бога из плеча все еще торчала стрела, но он взмахнул рукой и превратился в исполинскую рубиново-красную виверну. Он помчался к краю плато и, прыгнув с обрыва, взлетел над океанскими волнами. Чешуя отливала лунным светом, когда виверна поднималась вверх по спирали, стараясь привлечь внимание Охоты. Бог войны описал круг над берегом и исчез в ночном небе.

Дрожа, Серильда закуталась в плащ и огляделась. Долгое время она стояла и не могла шевельнуться, парализованная страхом, что из темноты вот-вот вынырнут Эрлкинг и его охотники. Они должны быть где-то неподалеку, иначе они не смогли бы поразить Тирра стрелами, но Серильда почему-то не слышала ни лая гончих, ни стука копыт, ни голоса охотничьего рога.

Ночь пугала безмолвием, только волны грохотали далеко внизу.

После полета на головокружительной высоте и жесткой посадки у Серильды дрожали колени, но она все-таки добрела до ближайшей черной скалы. Край утеса выглядел так, будто его срезали ножом: отвесная, почти идеально ровная стена уходила вниз к белым шапкам пены. Серильде показалось, что она стоит на самом краю света.

– Вирдит! – позвала она, но голос сорвался, и ветер унес имя бога, едва оно слетело с ее губ.

Серильда снова поискала, не видно ли Охоты. Плато было достаточно широким, и она могла бы заметить их приближение издалека, но, с другой стороны, и ей самой негде было здесь спрятаться.