Серильде тоже стало легче. Она могла ненавидеть Перхту всей душой, но дитя… Ей очень хотелось, чтобы этот ребенок родился здоровым и крепким.
Она наблюдала за всем происходящим из своего угла, завидуя Перхте, которая вместо нее переживала сейчас что-то очень важное, драгоценное, что-то
Лоррейн и акушерка суетились вокруг охотницы. Прибегала и убегала Лейна, проворно принося все, что требовалось. Перхта, вцепившись в простыни, во весь голос проклинала
А потом неожиданно раздался новый крик.
Пронзительный и растерянный, этот крик ударил Серильду в самое сердце.
Она шагнула вперед, пытаясь разглядеть хоть что-то из-за спины повитухи, стоящей в изножье кровати.
– Ну вот, – удовлетворенно сказала та и, перерезав пуповину, взяла младенца на руки. – У вас девочка.
На глаза Серильды навернулись слезы, когда она увидела ее – сморщенную, ярко-розовую, с маленьким, разъяренным личиком и хохолком рыжевато-золотых волос. Она попыталась коснуться дочери, но руки ощутили лишь воздух. Но она все равно не отошла и со слезами на глазах смотрела, как Лоррейн приняла дитя у повитухи и обмыла его.
– Здравствуй, – нежно проворковала Серильда, отчаянно желая, чтобы малышка услышала ее голос и поняла, что с ней говорит мама. Мама, переполненная такой сильной любовью, что еле держится на ногах. Мама, готовая ради нее на
Лоррейн завернула ребенка в чистое одеяло, а Серильда стояла рядом, и ей до боли хотелось самой взять дочку на руки. Она не заметила, когда начала плакать, но сейчас не удержалась и громко всхлипнула, глядя, как Лоррейн укладывает малышку Перхте на грудь.
– Поговори с ней, – подсказала повитуха. – Пусть послушает мамин голос.
Перхта, раскрасневшаяся, с мокрыми от пота волосами, откинулась на подушки и всмотрелась в лицо девочки. Малышка перестала кричать, наморщила личико и медленно подняла веки.
Серильда ахнула. У девочки были ее глаза. Глаза Вирдита. Черные радужки с двумя ровными золотыми колесами.
– Крестница Вирдита, – пробормотала Перхта, водя пальцем по щекам младенца. – Как это мило.
– Как ты ее назовешь? – спросила повитуха.
Серильда задумалась, покусывая губу. Она боялась выбирать имя заранее, чтобы не накликать несчастье. Суеверная чепуха, сказал бы Эрлкинг.
Перхта лишь ухмыльнулась.
– Имена обладают слишком большой силой. Их не дают вот так вот запросто.
В комнату снова ворвалась Лейна.
– Я слышала… это?..