Напоминание о нем

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ты серьезно?

– Да. Я хотел предупредить тебя до того, как тебе вручат бумаги.

– Почему они это сделали?

– Думаю, происшествие на стоянке испугало Грейс.

Она покачала головой и снова отвернулась к окну. И больше не сказала ничего, пока мы не свернули в проезд позади бара.

У меня было чувство, что я подвел ее, испортив ей настроение, как только она села ко мне в машину. Не нужно было говорить ей про этот запрет до начала смены, но мне казалось, она имеет право об этом знать. Она действительно не сделала ничего, чтобы подпасть под такой запрет, но сам факт ее присутствия в одном городе с Диэм – достаточно серьезная причина для семьи Ландри обратиться в суд.

– Она занимается танцами, – сказал я, отвечая на ее вопрос про Диэм. Я заглушил мотор и включил видео со вчерашнего концерта. – Вот где я был вчера. На концерте, – и протянул Кенне телефон.

Первые несколько секунд она смотрела с напряженным лицом, а потом расхохоталась.

Я злился, что мне так нравится глядеть на лицо Кенны, смотрящей видео с Диэм. Со мной что-то происходило. Заставляло чувствовать то, чего я не должен был. Но само чувство нравилось мне и вызывало желание увидеть, как Кенна общалась бы с Диэм в реальной жизни.

Кенна просмотрела видео трижды, широко улыбаясь.

– Она ужасная!

Я рассмеялся. В ее голосе звучала радость, которой там обычно не бывало, и я подумал, стала бы эта эмоция привычной, если бы Диэм стала частью жизни Кенны.

– Она любит танцевать? – спросила Кенна.

Я покачал головой.

– Нет. Когда концерт кончился, она сказала, что хочет бросить танцы и заниматься «этой штукой с саблями».

– Фехтованием?

– Она хочет пробовать все. Постоянно. Но никогда нигде не задерживается, ей становится скучно, и она думает, что что-то другое будет интереснее.

– Говорят, скука – признак ума, – сказала Кенна.

– Она очень умная, так что в этом есть смысл.

Кенна улыбнулась, но, когда она возвращала мне телефон, ее улыбка померкла. Она открыла дверь и направилась ко входу в бар, и я пошел за ней.