Напоминание о нем

Но теперь оно пробудилось. Благодаря Иви. Я все время писала. Я писала стихи, писала письма Скотти. Я записывала сюжеты книг, хотя совсем не знала, смогу ли когда-нибудь воплотить их. Может быть, это писание и спасло меня от себя самой.

– В основном я пишу письма. – Я пожалела о сказанном в ту же секунду, как сказала это, но Леджер, кажется, не заметил моего признания.

– Я знаю. Письма Скотти. – Он поставил стакан воды на стол и скрестил руки на груди.

– Откуда ты знаешь, что я пишу ему?

– Я видел одно, – сказал он. – Не бойся, я его не читал. Я просто увидал одну страницу, когда забирал твою сумку из шкафчика в магазине.

Я подумала, заметил ли он всю пачку писем. Испугалась, что он подсмотрел, но он сказал, что не читал, и я почему-то поверила ему.

– И сколько писем ты ему написала?

– Больше трех сотен.

Он недоверчиво покачал головой, но потом улыбнулся чему-то.

– Скотти ненавидел писать. Он даже платил мне, чтобы я делал за него письменные работы.

Я рассмеялась, потому что, пока мы были вместе, я тоже написала за него пару работ. Было так странно говорить с кем-то, кто знал Скотти с той же стороны, что и я. Я никогда еще не испытывала такого. Было здорово смеяться, а не плакать от мыслей о нем. Я хотела бы больше знать о том, каким был Скотти, когда еще не знал меня.

– Из Диэм может когда-нибудь вырасти писатель. Она любит придумывать слова, – сказал Леджер. – Если она не знает, как что-нибудь называется, она просто придумывает для этого свое слово.

– Это как?

– Солнечные лампы, – сказал он. – Ну, такие, что горят вдоль тротуаров. Не знаю почему, но она называет их патчелы.

Я улыбнулась, но испытала легкую боль от зависти. Я так хотела знать ее так же, как он.

– А еще? – Я говорила очень тихо, потому что старалась скрыть то, что вся дрожу.

– Мы как-то катались с ней на велосипеде, и у нее все время соскальзывала с педали нога, и она сказала: – Моя нога все время шлепзит. – Я спросил, что такое шлепзит, и она сказала, что, когда она в шлепанцах, ее нога все время из них скользит. И она думала, что насквозь значит «очень». Она может сказать «Я насквозь устала» или «Я насквозь голодная».

Было так больно даже смеяться этому. Я выдавила улыбку, но, думаю, Леджер почувствовал, что рассказы про дочь, с которой мне нельзя познакомиться, рвут меня на части. Он перестал улыбаться, подошел к раковине и вымыл стакан.

– Ты готова?

Я кивнула и соскочила со стола.