По дороге домой он спросил:
– А что ты собираешься делать с этими письмами?
– Ничего, – тут же ответила я. – Мне просто нравится их писать.
– А о чем они?
– Обо всем. Иногда ни о чем. – Я отвернулась к окну, чтобы он не сумел прочесть на моем лице правды. Но что-то внутри меня желало вести себя с ним честно. Я хотела, чтобы Леджер мне верил. Мне нужно было многое доказать. – Я думаю, что, может быть, когда-нибудь соберу их и сделаю из них книгу.
Он помолчал.
– У нее будет счастливый конец?
Не отворачиваясь от окна, я ответила:
– Это будет книга о моей жизни, так что я не знаю, как такое возможно.
Не отводя глаз от дороги, Леджер спросил:
– А в каком-нибудь из писем говорится, что случилось той ночью, когда Скотти умер?
Я помолчала между этим вопросом и своим ответом.
– Да. В одном говорится.
– Можно мне прочесть его?
– Нет.
Леджер быстро взглянул мне в глаза. Затем снова перевел взгляд на дорогу и включил поворотник, сворачивая на мою улицу. Он остановился у дома, не заглушая мотор. Я не понимала, надо ли мне быстрее выйти или между нами осталось что-то недосказанное. Я положила руку на ручку двери.
– Спасибо тебе за эту работу.
Леджер побарабанил пальцами по рулю и кивнул.
– Я бы сказал, ты ее заслужила. Кухня не бывала в таком порядке с того дня, как я купил это здание, а ты проработала всего один вечер.
Комплимент было приятно услышать. Я это оценила и пожелала Леджеру доброй ночи.