Напоминание о нем

Надо было слушать свои инстинкты. С ней с самого начала что-то шло не так. Она не походила на ту Кенну с газетных фотографий пятилетней давности. У девушки Скотти были светлые волосы. Но тогда я не особо вглядывался в ее лицо. Я никогда не видел ее живьем, но мне казалось, что даже фотография девушки, убившей моего лучшего друга, останется в моей памяти навсегда.

Я чувствовал себя идиотом. Я злился, мне было больно, меня использовали. Даже сегодня, в магазине, она знала, кто я, но и намеком не дала мне понять, кто она.

Я приоткрыл окно, надеясь, что свежий воздух немного успокоит меня. Костяшки моих рук, сжимающих руль, побелели.

Она безучастно смотрела в окно. Может быть, плакала. Не знаю.

Мне плевать.

Плевать.

Это не та девушка, которую я встретил вчера. Той девушки не существует. Она притворялась, и я попался в ее ловушку.

Несколько месяцев назад, когда мы узнали, что ее выпускают, Патрик забеспокоился. Он думал, что это может случиться – что она может появиться, желая увидеть Диэм. Я даже установил на своем доме камеру, направленную на вход в их дом. Так я и узнал, что кто-то сидит на тротуаре.

А я еще говорил Патрику, что беспокоиться не о чем. Она не появится тут. После всего, что наделала.

Я еще крепче сжал руль. Может, Кенна и принесла Диэм в этот мир, но на этом ее права на дочь кончились.

Когда впереди появился ее дом, я подъехал к обочине и остановился. Я не выключал мотор, но Кенна не попыталась выйти из машины. Я думал, она выскочит даже раньше, чем я остановлюсь, как сделала прошлой ночью, но, кажется, она хотела что-то сказать. А может, боялась идти в эту свою квартиру так же, как, может, боялась оставаться в машине.

Она смотрела на свои руки, сложенные на коленях. Потом подняла руку и отстегнула ремень, но продолжала сидеть в той же позе.

Диэм похожа на нее. Я всегда так думал, потому что не видел в ее чертах Скотти, но до сегодняшнего дня не понимал, как же она похожа на свою мать. У них один рыжеватый оттенок русых волос, прямых и ровных, без малейшего завитка. У Диэм глаза Кенны.

Может, поэтому я вчера почувствовал какую-то опасность. Мое подсознание узнало ее раньше, чем я.

Когда взгляд Кенны скользнул по моему лицу, я ощутил где-то глубоко внутри укол разочарования. Диэм очень походила на мать, когда грустила. Как будто я смотрел в будущее, на то, кем станет Диэм однажды.

И мне не нравилось, что человек, которого я ненавижу больше всех на свете, так похож на человека, которого я люблю больше всех.

Кенна вытирала глаза, но я не стал наклоняться и открывать бардачок, чтобы достать салфетки. Пусть вытирается своей майкой, которую носит уже второй день.

– Я не знала, кто ты, когда пришла вчера в твой бар, – проговорила она дрожащим голосом. – Клянусь. – Она откинула голову на подлокотник и смотрела прямо перед собой. Ее грудь тяжело вздымалась от дыхания. Она выдохнула в тот момент, когда мои пальцы коснулись кнопки замка на двери. Это был намек, чтобы она уходила.

– Мне плевать, что было прошлой ночью. Я волнуюсь за Диэм. И все.

Я смотрел, как слеза стекает на ее подбородок. Я ненавидел себя за то, что знал, каковы ее слезы на вкус. Ненавидел, что какая-то часть меня хочет нагнуться и вытереть эту слезу.