Изящным печальным движением она наклонилась вперед и закрыла лицо ладонями. От этого движения кабина наполнилась ароматом ее шампуня. Пахло фруктами.
– Они не хотят тебя в своей жизни, Кенна.
Стон, похожий на вздох, прозвучал так, словно в нем заключались целые годы боли. Она сказала:
– Это моя
Ее голос теперь звучал совсем по-другому. Он больше не походил на вздох, вырывающийся из груди. В нем звучали отчаяние и паника.
Я сжал руль и постучал по нему большим пальцем, думая, что же мне сказать, чтобы она поняла.
– Диэм –
Я не был уверен в ее искренности, услышав, как она всхлипнула. Она вытерла щеки, открыла дверь и вышла из моего грузовика. Но перед тем как захлопнуть дверь, она повернулась ко мне и выглядела точно как Диэм; даже ее глаза стали на тон светлее, как у Диэм, когда она плакала.
Этот ее взгляд глубоко проник в меня, но я понимал – это только потому, что она так похожа на Диэм.
Казалось, Кенна разрывается между желанием уйти, ответить мне что-нибудь или закричать. Она обхватила себя руками и смотрела на меня огромными отчаянными глазами. Потом закинула лицо вверх, к небу, и сделала глубокий вдох.
–
Это был даже не крик. Скорее тихое, яростное заявление.
Она захлопнула дверцу машины, а потом ударила по стеклу обеими руками.
– Черт тебя побери!
Я не стал дожидаться третьего раза. Сдал назад и развернулся на улицу. Мой живот словно стянуло узлом, а саму веревку она держала в руке. И чем дальше я уезжал от нее, тем туже затягивался узел.
Не знаю, чего я ожидал. Все эти годы я представлял ее совсем не так. Девица, которая не жалеет о содеянном. Мать, не имеющая никакой привязанности к ребенку, которого произвела на свет.
Пять лет твердого предубеждения не так-то легко преодолеть. В моем сознании Кенна была такой и только такой. Ни о чем не жалеющей. Не любящей. Плюющей на все. Никчемной.
Та эмоциональная буря, которую она явно переживала от того, что не могла быть частью жизни Диэм, не укладывалась у меня в голове вместе с тем презрением, с каким она отнеслась к жизни Скотти.
Я уезжал, думая про миллион разных вещей, которые я должен был сказать. О миллионе вопросов, на которые у меня так и не нашлось ответов.