– Ты работаешь в магазине? – спросила я, указав на ее майку.
Она кивнула.
– Я тоже с понедельника начну.
– Я работаю там уже два года. Я коплю на компьютер, но пока ничего не скопила. Я пойду обедать. – Она сунула мне котенка и пошла к двери. – У меня есть бенгальские огни. Хочешь, зажжем вместе, когда стемнеет?
Я оперлась на стол и вздохнула. Мне не хотелось отвечать отказом, но я чувствовала, что наверняка проплачу до самого утра.
– Может, в другой раз.
Леди Диана ушла. На сей раз я заперла дверь и тут же схватила свой блокнот и написала Скотти письмо. Это единственное, что могло удержать меня от отчаяния.
Дорогой Скотти.
Мне бы так хотелось рассказать тебе, как выглядит наша дочка, но я все еще этого не знаю.
Может, я сама виновата, что соврала вчера Леджеру насчет своего имени. Похоже, он воспринял это как своего рода предательство, когда сегодня понял, кто я. Мне даже не удалось увидеть твоих родителей, потому что он страшно разозлился из-за того, что я вообще пришла.
А я хотела просто увидать нашу дочь, Скотти. Просто взглянуть на нее. Я не пришла забирать ее, хотя, думаю, ни Леджер, ни твои родители не представляют себе, как это – месяцами носить в себе крошечного человечка, чтобы потом его вырвали у тебя из рук и унесли, не дав тебе даже посмотреть на него.
Знаешь, когда заключенные женщины рожают в тюрьме и если их срок подходит к концу, то им иногда позволяют оставить ребенка с ними. Такое чаще бывает в колониях, где сроки заключения меньше. Иногда в тюрьмах тоже, но редко.
А в моем случае я родила Диэм в самом начале своего срока, поэтому ее нельзя было оставить со мной. Она была недоношенной, и, едва она родилась, у нее обнаружились проблемы с дыханием, и ее тут же забрали в реанимацию. А мне дали аспирина, такие огромные таблетки, и быстро увезли меня обратно в камеру с пустыми руками и пустой маткой.
В зависимости от обстоятельств иногда матерям разрешают сцеживать молоко, его сохраняют и передают ребенку. Но мне и тут не повезло. Мне не разрешили сцеживаться и не дали ничего, что могло бы остановить приход молока.
Через пять дней после рождения Диэм я сидела в уголке тюремной библиотеки и плакала, потому что молоко пришло, моя одежда промокла насквозь, я была физически измучена и эмоционально убита.
И тогда я встретила Иви.
Она была тут уже давно и знала про всех охранников, кого о чем можно попросить и кто что позволит. Она увидела, что я плачу и читаю книжку о послеродовой депрессии. Потом она увидала мою мокрую рубашку, отвела меня в ванную и помогла вымыться. Она аккуратно складывала полотенца квадратиками и давала мне по одному, чтобы я засовывала их в лифчик.
– Мальчик или девочка? – спросила она.
– Девочка.
– Как ты ее назвала?
ebooksa