– Это наш племянник. Завтра исполняется два.
– Ах, прекрасно, – говорит она. – Положить вам в подарочную коробку?
– Нет, пакета достаточно.
Она называет Грэму сумму и, когда он расплачивается, снова смотрит на меня.
– Ну а вы сами? У вас есть детки?
Я улыбаюсь ей и открываю рот, но Грэм меня опережает.
– Шестеро, – врет он. – Но все они уже взрослые и живут отдельно.
Я стараюсь не смеяться, но как только мы решили начать врать незнакомым людям о своем бесплодии, это превратилось в состязание – у кого смешнее получится. Обычно выигрывает Грэм. На прошлой неделе он сказал одной даме, что у нас четверняшки. Теперь он пытается убедить кассиршу, что у пары нашего возраста может быть шестеро взрослых детей, которые уже живут отдельно.
– Одни девчонки, – добавляю я. – Мы все пытались родить мальчика, но, видно, не судьба.
У кассирши отвисает челюсть.
– У вас шестеро дочек?
Грэм забирает у нее пакет и чек.
– Ага. И две внучки.
Вечно он не знает меры. Я хватаю Грэма за руку, бормочу кассирше спасибо и вытаскиваю его наружу так же быстро, как втащила его внутрь. На улице я хлопаю его по руке.
– Что за нелепицы ты сочиняешь, – говорю я со смехом.
Он переплетает наши пальцы вместе, и мы идем дальше.
– Нужно придумать нашим вымышленным дочкам имена, – говорит он. – На случай если кто-нибудь потребует подробностей.
Мы как раз проходим мимо магазина кухонных принадлежностей, и мой взгляд машинально падает на набор специй в витрине.
– Кориандра, – говорю я. – Она старшая.
Грэм приостанавливается и тоже смотрит на набор специй: