Стихия духа

22
18
20
22
24
26
28
30

– Потому что боги испугались? – Эрин склонила голову набок, взглядом ощупывая противника. Страха больше не было и никогда не будет.

Красные крылья замельтешили, вызывая новый порыв ветра, но Эрин осталась стоять. Ее все меньше трогали чужие силы, когда свои наполняли каждую мышцу. Тело пело в ожидании битвы, для которой было рождено. Отмщение уже не имело над ней власти. Остались лишь цель, борьба и собственный путь.

Эрин не нужны были крылья, чтобы взлететь над землей и поравняться с врагом. Они замерли лицом к лицу на расстоянии полета стрелы.

– Боятся? – смех богини эхом грянул над полем. – К чему бояться бабочки-однодневки? Мерзкой зарвавшейся букашки, возомнившей себя достойной богов.

– Потому что я убью вас всех, одного за другим. Я принесу в ваши чертоги смерть и забвение, чтобы жизнь в этом мире снова победила.

Молниеносно брошенное копье разминулось с целью. Эрин среагировала так же быстро, и лишь одно из четырех лезвий задело плечо. Но крови не было, а рана тут же затянулась, осыпав на землю пепел, в который превратился осколок лезвия.

Следующее копье, возникшее из воздуха, Эрин перехватила в полете и развернула против богини. Оружие было лишь иллюзией. Хрупкое порождение материального мира не причиняло вреда той, кто уже шагнул за грань.

Она видела нити, из которых Карательница ткала копья. Нити, куклы, марионетки – теперь Эрин чувствовала, как боги влияли на мир, на чем держались их силы. Чем больше нитей рвалось, чем больше людей переставало верить, тем слабее были боги.

Так вот зачем был отправлен Орден… Самая толстая нить шла с другой стороны грани. Миллионы душ, гниющих в коконе, до сих пор молили о спасении. Спасении, которое боги никогда бы не дали, потому что это означало их гибель.

И уничтожение целого мира было лишь во имя собственного существования.

Но Эрин не нужна чужая вера. Рожденная в стихии смерти, жертва родового проклятия, упавшая не той стороной монетка, – она была самым опасным созданием на свете. Все умирает и возрождается, в каждом мгновении этого мира и тысяч других живет ее сила.

Она протянула руку и медленно, одно за другим, перерезала красные крылья. На их месте мгновенно вырастали новые, но Эрин неумолимо обрезала их, оставляя торчать кровоточащие обрубки. Пока вся спина Карательницы не превратилась в сплошное месиво.

Богиня рухнула на землю, цепляясь за бесполезное копье. Отправляя его в полет, она уже знала, что оружие обернется в пепел, снова и снова.

Эрин подошла совсем близко к замершей на земле Карательнице. Ненависть на прежде бесстрастном лице богини смешалась с обреченностью проигравшего. И будто усталость сковала ее тело. Эрин вытянула руку, в которой возник меч из сплава черного и белого металла, и пронзила последнее крыло, приковав его к земле.

– Вы всегда меня боялись. И сами создали оружие, которое вас погубит.

Голыми руками она взяла самую толстую нить, которая вела в загробный мир. По ней струилась небывалая мощь, но от нее веяло тленом, разложением, безысходностью. Питаться силой такого источника можно, только полностью лишившись человечности. Каким извергом нужно быть, чтобы из века в век равнодушно смотреть на эти страдания?

Она рывком оборвала ее. Разрушить кокон оказалось так просто…

На этот раз она почувствовала. Миллионы искр рванули в небо – не мертвые и не живые, но на мгновение ставшие подвластными ей, ожидавшие ее решения.

И Эрин освободила их.

* * *

С первых криков Нэсса бежала, бросив госпиталь за спиной. Не стоило и пытаться себе врать, что она сможет усидеть в тылу. Даже Мартин не поверил ей на прощание. Отсиживаться здесь в ожидании конца она не могла. Она должна видеть, должна быть там, где бился второй отряд конницы. И сердце не покидала шальная надежда, что она снова сможет его спасти, отыскать в горе полумертвых тел, как в прошлый раз. Будто сможет стать его воздухом.