Зима волка

Герхард рванулся вперед, больше похожий на буля, чем на волка. Стоя над Клаусом, тот оценивал повреждения.

— Он искалечил моего брата. Во время Собрания! — Его рука дрожала, когда он указал на раздробленную руку Клауса, где из кожи белели кости. — Я требую решения Козантира. Я требую…

— Тишина. — Приказ Козантира заставил всех присутствующих в комнате замереть, оставив только звон стакана и всхлипывания Клауса.

Серые глаза Калума медленно потемнели и стали черными, как у Бога.

— Зебулон. Я требую объяснений.

Зеб стиснул зубы, борясь с желанием ответить.

Он нарушил закон боя и будет изгнан, что бы он ни говорил. Любое объяснение, которое он даст, откроет, почему Бри была так напугана — что она подверглась насилию, чему не подвергалась ни одна самка-оборотень. Она показала, как ей было стыдно. Другие, как Тайра, используют это, чтобы причинить ей боль.

Не имея другого объяснения, толпа просто подумает, что брачный бой вышел из-под контроля. Оставь все как есть. Клаус больше не сможет причинить ей вреда. Зеб покачал головой.

— Просто прогони меня и оставим это.

Его отказ вызвал ропот шока среди оборотней, окружавших их.

Непроницаемый взгляд Козантира задержался на нем, затем переместился на Клауса. — Объяснись.

— Она хотела меня и затащила в комнату, — задыхаясь, выпалил Клаус. — Мне было интересно, но она начала выкрикивать проклятия в адрес Герхарда. И ударила меня. Я дал ей пощечину, чтобы она успокоилась, чтобы я мог уйти.

Зеб закрыл глаза, не в силах смотреть на лежащего скотоголового. Если бы только он мог заткнуть уши, то так бы и сделал. Он был здесь чужаком, навсегда. Никто не поверит ему больше, чем брату Альфы.

До него донесся сладкий женский запах, ванили и корицы. Руки Бри сомкнулись вокруг его руки. Ее пальцы дрожали, и все же она стояла рядом с ним. Рядом с ним против всех. От потрясения у него перехватило дыхание, как будто он упал со скалы и тяжело приземлился.

Шей подошел к нему с другой стороны, касаясь своим плечом плеча Зеба.

— Козантир, это еще не все. — Сила кипела в Калуме, больше, чем могло быть заключено в его теле, достаточно, чтобы создать волны в воздухе вокруг него. Он ничего не сказал, только наклонил голову в сторону маленькой женщины.

Она шумно вздохнула.

— Я… Я…

— Нет. — Зеб приложил ладонь к ее мягким губам. — Это не поможет. Приговор не изменится. Не делай этого с собой.

Калум раздраженно фыркнул, и черные глаза пригвоздили Зеба к месту, словно удар когтей пантеры.