Зима волка

Она выпила еще бульона, чтобы подкрепиться, затем осмотрела свою укушенную руку. Несколько часов назад она сильно кровоточила, но теперь остались только розовые линии. Сегодня Зеб не хромал. На шее у Шея не было повязок. Этот человек с серебристыми глазами действительно проделал какой-то исцеляющий фокус. Она посмотрела на свою руку и улыбнулась.

На самом деле, я совершенно не против такого исцеления.

Но уж точно не всего остального, особенно превращение Элвиса в Шея. Она нахмурилась. Она ни за что не поверит в это.

Э-э… Кроме того, она видела собаку и Шея одновременно. Разве нет? Она прикусила губу. Зеб пошутил насчет кастрации, а Элвис зарычал. Пес слушал ее, склонив голову набок, как будто понимал. Боже, она столько всего рассказала Элвису о своем прошлом.

Неужели она попала в сказку — или в кошмар? Она обхватила себя руками. В этом мире были монстры, собаки, которые были людьми, и люди, которые могли собрать плоть вместе. Это совсем не моя жизнь. Я хочу вернуться в свой город, на свою работу, в свою квартиру. В мой дом. Ее желание умерло, когда она вспомнила, что в Сиэтле есть монстр.

Бри судорожно вздохнула. Так, ладно. Единственный способ пройти через это — шаг за шагом. Это все равно, что следовать новому рецепту. Она поморщилась. Ее первая буханка хлеба была тверже бетонных блоков, которые она разбивала в карате. Рецепты не всегда срабатывают.

Так, Шей превратился в собаку. Она напряглась. Собака? Или волк? Был ли он оборотнем? Ее сердце бешено заколотилось. Неужели она тоже превратится в существо? Нет, нет, нет. Ее руки сжались в кулаки под одеялом. Но он не укусил ее. Ее дыхание замедлилось. Она была с ним наедине в долгих-долгих походах, и он никогда не причинял ей боли.

Прошлой ночью он напал на чудовище. Пытался ее спасти.

Ее руки медленно разжались. Оборотень он или нет, но она обязана псу и Зебу жизнью. Ее губы сжались. И они, черт возьми, просто обязаны ответить ей на множество вопросов.

Откинув одеяло, она увидела кровь на своей толстовке. По ее коже побежали мурашки. Чудовище причинило ей боль. — Он только укусил меня, — прошептала она, — и больше ничего. — Ее самоуверенность не помогла. Она была грязной. Испачканной изнутри и снаружи. Она чувствовала зловоние, исходящее от ее тела. Мне нужно принять душ.

Когда она встала, стены заплясали и закружились. Желудок неприятно скрутило. Она чувствовала себя ужасно, даже хуже, чем после первой атаки адского пса, хотя тогда она была травмирована гораздо сильнее.

Да что со мной такое?

***

В главной хижине вместе с Зебом Шей ждал, прислушиваясь к звукам душа и шорохам в спальне.

Дверь открылась.

Опираясь на дверной косяк, Брианна остановилась. Она переоделась в джинсы и свободного покроя темно-зеленый свитер. То, как двигались под ним ее полные груди, говорило о том, что она не надела лифчик. Шей старался не замечать этого. Безуспешно.

Мертвенно-бледная, она все еще оценивала комнату, как воин. Он и Зеб начали подниматься, но она покачала головой.

Ее походке не хватало обычной грации, и ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не броситься к ней на помощь. Медленно, как больной артритом старик, она опустилась в кресло.

— У меня есть вопросы к вам двоим. — Красота ее голоса победила ее попытку казаться твердой. Боже, она прекрасна.

Зеб протянул ей содовую, которую захватил из сторожки. Когда она уставилась на банку, как на скорпиона, он нахмурился.