Вот что значит “ситуация — швах”.
Со стуком отставляю стакан.
Почему некоторые люди решают, что имеют право идти по головам ради своей цели? И я знаю, что Надежда не получит желаемого.
Не будет у нее Глеба.
Не будет ни куска того, что мы выгрызли у жизни. Ни крошечки.
Она не получит полного обеспечения, ради которого все это затеяла, но прошлась катком по нашим жизням.
По нашей любви. Мы раздавлены и только благодаря прожитым в доверии годам дергаемся и ползем.
Вздрагиваю, когда слышу щелчок.
Оглядываюсь.
Глеб вернулся. Смотрит на меня прямым темным взором у запертой двери.
— Что? — сипло шепчу я. — Что-то случилось?
— Я еще на звонок не отвечал и не перезванивал, — продолжает на меня смотреть. — Проверил нашу ОПэГэ.
— Они опять что-то…
— Нет, — тихо отвечает Глеб. — Арс читает им “мертвые Души”, а Марк с Аленкой ждут ужастиков. И знаешь, Арс очень зловещий. Так что, “Мертвые души” вполне у него могут стать ужастиком.
— Ладно.
У меня подмышки потеют, и накатывает слабость плохого предчувствия. Я не жду ничего хорошего.
— Это я к тому… — Глеб подходит к столу и садится, — что они заняты и нас не подслушают.
Я медленно поднимаю бровь в немом вопросе.
— Это неправильно, Нин, — Глеб вздыхает, — пытаться тебя сейчас оттолкнуть от сложившейся ситуации.
Посудомойка уютно гудит позади меня. Свет от люстрый падает на лицо Глеба и заостряет его черты глубокими тенями.