— Она удобная и веселая.
— А потом ты ее прятала?
— Да.
— Пять лет прятала?
— Да. Этому секретику пять лет.
— Может, ты еще чьи-нибудь носки хранишь? М?
— Нет.
Виктор отворачивается от меня и сжимает переносицу. Напряженно массирует ее:
— Пошли, говорит, Витя, посмотрим вечернее шоу, — зло передразнивает мой голос. — А то мы с тобой как пенсионеры то на пляже, то в номере, — убирает руку от лица и в черном гневе смотрит на меня. — А пенсионерочка-то у нас на молодое тело запала.
— Если бы запала, то одна пошла, — откидываюсь назад. — Вот был бы ты мне там нужен. Я столько сил потратила, чтобы тебя затащить на это шоу, а потом еще больше, чтобы утащить психованного.
— Да ты у меня под носом мужиков соблазняла, а я уши развесил, как лох педальный!
— Успокойся, Вить. Все это больше не имеет значения.
— Пять лет ты хранила дешевую вонючую футболку, — Виктор медленно моргает. — У меня нет слов, Маша. Я думал ты не та женщина, которая будет, как малолетка, хранить футболку какого-то танцора.
Закидываю ногу на ногу и приподнимаю бровь:
— А почему нет-то?
— Если бы я мог, то я бы с тобой второй раз развелся! И в суд бы в этот раз лично пришел!
— Увы, — хмыкаю я, а затем тяну. — Кстати… Надо бы мне, наверное, в отпуск. Девочек на тебя и Валю оставлю? Я тут поняла, что я дико устала. Отложу открытие студии. Никто не помрет.
— Ты обалдела?
— В смысле?
— Ты одна собралась в отпуск?