В прошлые разы у меня этого не было, потому что она приезжала за девочками и не поднималась за ними. Только звонила кому-то из дочерей и ждала в машине.
А сегодня пришла, и у меня сработал тот механизм, с которым я жил двадцать лет.
И это есть та привычка, о которой говорят, что она вторая натура?
И нет.
Во мне нет желания сейчас выскакивать за Машей, хватать ее и возвращать. Дело не в этом.
Она не стала в одночасье чужой женщиной, с которой нас связывают только дочери.
Появилась в моем двухэтажном логове с джакузи и сауной и у меня сработал чуть ли не условный рефлекс “Жена пришла". Надо обнять, поцеловать и накормить, а то она уставшая какая-то. А потом самому поделиться о том, как у меня прошел день.”
Только вот она ушла.
Механизм в моей голове сработал, а теперь зубчики застряли. И поскрипывают растерянностью и недоумением.
И, может, виноват парфюм?
Тот самый, который она уже лет десять не меняет. Мягкий с нотками ириса и амбры. Ненавязчивый, не удушающий и с легким шлейфом. И он у меня четко ассоциируется с Машей.
И этот запах сейчас стоит в прихожей.
Маша ушла, но словно оставила в моей квартире неуловимую нить себя.
Поэтому я иду и открываю все окна на первом этаже квартиры нараспашку.
Накидываю на плечи халат и иду на кухню.
Складываю посуду в посудомойку.
После ищу в одном из шкафчиков чай, и пробивает от макушки до пят искрой злого недоумения.
Коробка черного чая, зеленого для особых случаев молчаливой медитации в тишине и пачка жасминового чая.
А я его не пью.
Его любит Маша.