— Замолчи! — разворачивает меня к себе лицом и встряхивает. — Если бы я не поехал за тобой, то…
Его лицо опять бледнеет, пальцы сжимают мои плечи до боли:
— Я отвезу тебя к моей маме, Маша. Хочешь, звони в полицию, но, — он приближает свое лицо к моему, — это его не спасет. Потратишь зря время.
— Знаешь, Вить, — из комнатки выглядывает Юра. — Я так и думал, что с тобой бывает весело. Невкусные ириски, вулкан, деревья, зеленая вата, разговоры по душам, слежка за бывшей, а затем старый добрый мордобой. Да еще какой!
— Господи, что у тебя за друзья… — шепчу я.
— Что, Воронин не такой уж и облупленный, да? — зло вглядывается в мои глаза.
— А еще у меня есть другой лучший друг, — говорит Юра. — Помогает жене кастрировать быков. Если твоя жена против мокрухи, то можно секатором чик-чик и потом на свиноферму упаковать его.
— Обсудим, — шипит Виктор и тащит меня прочь.
Я спотыкаюсь под волной слабости, тошноты и новым потоком страха за свою шкуру. Если бы не Виктор, то… меня встряхивает сильная дрожь.
На грани темноты Виктор подхватывает меня на руки.
— Вот это страсти, — до меня долетает голос Юры. — Обалдеть. Что-то на грани Шекспира.
Глава 33. Дура!
Жалюзи сорваны.
Под туфлями Виктора хрустят осколки. Перешагивает через большой булыжник, на который я в свое время обратила внимание.
Лежал у клумбы у крыльца.
Я планировала его убрать, потому что клумба красивая, белая, с лепниной, а камень — страшный и непонятно было откуда он.
Планировала, но каждый раз почему-то этого не делала. Награждала многообещающим взглядом и проходила мимо.
И почему я не слышала звон осколков? Хотя под Андреем для меня весь мир схлопнулся до глухого сердцебиения и пульсирующего ужаса в ушах.
Я бы пропустила и звук клаксона в ухо в этот момент.
Затем мои мысли переключаются на воспоминание, в котором Виктор рассуждает у стеклянных дверей ювелирного магазина, что без дополнительных защитных ролл-ставен хозяин будто вежливо приглашает его ограбить.