– В коттедже осталась пара свитеров. Что мне с ними делать?
– Заберите их и отдайте тем, кому они нужнее. Или вы считаете, что мне следует распустить шерсть и связать что-нибудь новенькое? Может быть, это станет символом напрасных усилий, страданий, бессмысленных жертв?
– Я найду им применение. А его книги?
– Избавьтесь и от них. Не могу больше появляться в этом коттедже. Избавьтесь от всего, если захотите.
Туристы подошли совсем близко, но их не занимало ничего, кроме собственной болтовни. Мисс Лиминг вынула из кармана конверт и передала его Корделии.
– Я написала коротенькое признание. Здесь нет ничего ни о Марке, ни о том, как он умер, ни о ваших находках. Всего лишь лаконичное заявление, что я застрелила Рональда Келлендера сразу после вашего отъезда из Гарфорд-Хауса, а потом принудила вас подтвердить мою версию. Спрячьте его в надежное место. В один прекрасный день оно может вам пригодиться.
Корделия увидела, что конверт адресован лично ей, но не стала его вскрывать.
– Поздно, – сказала она. – Если вы сожалеете о содеянном, надо было рассказать обо всем раньше. Теперь дело прекращено.
– Не сожалею. Я рада, что мы поступили именно так, а не иначе. Но дело может быть возобновлено.
– Но оно закрыто! Вердикт вынесен!
– У Рональда всегда хватало могущественных друзей. Они пользуются влиянием и иногда любят пускать его в ход, хотя бы ради доказательства того, что оно еще не утрачено.
– Но они не могут воскресить закрытое дело! Для изменения вердикта коронера потребовалось бы постановление парламента!
– Я и не говорю, что они замахнутся на такое. Но они могут задать кое-какие вопросы. Что называется, шепнуть словечко в нужное ушко. А нужное ушко долго искать не придется. Вот как они действуют. Такие это люди.
– У вас есть зажигалка? – неожиданно полюбопытствовала Корделия.
Ни о чем не спрашивая и не возражая, мисс Лиминг открыла сумочку и протянула Корделии изящную серебряную вещицу. Корделия не курила и не привыкла обращаться с зажигалками. Ей потребовалось несколько щелчков, чтобы искорка превратилась в язычок пламени. Тогда она свесилась над водой и подожгла уголок конверта.
В ярких лучах солнца огонек был совершенно незаметен. На глазах у Корделии бумага как бы сама по себе начала съеживаться, а быстро обуглившиеся края конверта – осыпаться. Речной ветерок унес в сторону едкий запах горелого. Почувствовав, что невидимое пламя начинает лизать ей пальцы, Корделия выпустила конверт, и он, окутавшись дымом и описывая круги, как бумажный голубок, неспешно устремился к воде, мелькнул последний раз, напомнив миниатюрностью снежинку, и сгинул в Кеме.
– Ваш возлюбленный застрелился, – произнесла она. – Это все, что вам или мне надо отныне помнить.
Они больше не заговаривали о смерти Рональда Келлендера. Их путь лежал через усаженную вязами аллею. Внезапно мисс Лиминг оглядела ее и раздраженно выпалила:
– Вы выглядите на удивление неплохо!
Корделия решила, что это вспышка старшей по
ebooksa