– Держись крепче, – и пришпорил коня.
Сидеть без седла на конской спине было жутко неудобно, но юноша не обращал на это внимания: первый раз в жизни он ехал верхом, да еще на боевом коне.
Их кавалькада мчалась по узким улочкам с криками, предупреждая прохожих, мимо проносились дома и люди, в лицо бил тугой ветер. Было здорово. Но поездка на удивление быстро закончилась. Уже совсем скоро они влетели в широко открытые ворота и оказались перед большим боярским домом. Ворота за ними сразу же закрылись. Воины, спешившись, заводили лошадей в конюшню, а ссаженный с коня Никита стоял в полном одиночестве на утоптанном снегу и не знал, что делать дальше. Царский лекарь куда-то исчез, наверно забыв про него.
Но тут к нему подошел насупленный мальчишка лет двенадцати, который грубо спросил:
– Ты, что ль, будешь школяр хромой?
– Ну я, – в тон ему ответил Никита.
– Тогда шагай за мной, я тебя к чеботарю нашему отведу, – сообщил паренек.
И пошел, не оглядываясь, к видневшемуся в отдалении зданию, около которого носилось множество народу.
На идущих мальчишек внимания никто не обращал. Но когда они подошли к невысокому каменному строению, из которого доносились удары молотков, звон металла и странный скрежет, откуда-то появился пожилой коренастый воин, который вопросительно уставился на подошедших.
– Дядька Ерема, мне велено школяра к чеботарю провести, сам Сергий Аникитович распорядился, – бойко отрапортовал мальчишка.
– Ну велено, так веди, – ухмыльнулся старик, – только смотри мне, сам знаешь, не лезь мастерам под руку, а то опять все уши тебе оборвут. В последний раз тебе изрядно влетело.
Мальчишка искоса глянул на Никиту, его лицо стало пунцовым, и он, угрюмо буркнув: «Идем», – молча шагнул в двери.
Они прошли несколько комнат, в которых сидели мастера и их помощники. Для отрока, который никогда не бывал в таком месте, казалось, что вокруг царит ужасный шум и беспорядок. Но его провожатый был как рыба в воде – он шел, успевая переговариваться и пересмеиваться с работавшими. Никита же еле успевал отпрыгивать от носящихся стрелой подмастерьев и только успевал осенять себя крестом и божиться. Когда они вошли в маленькую тихую комнатку чеботаря, его голова уже кружилась от увиденного и услышанного. И он почти рухнул на лавку, стоявшую под окном. Его переполненная впечатлениями голова даже не смогла удивиться, что и в этой комнатушке в окне было вставлено настоящее прозрачное стекло.
Егорка, так звали мальчишку, сообщил сухонькому седому мужичку, что ему приказано снять мерку для кожаных чеботов школяру, а вскорости пожалует сюда сам боярин и объяснит, чего он желает.
Мужичок оказался очень въедливым и, пока измерял странной лентой ноги Никиты, ухитрился задать кучу вопросов:
– Так ты, вьюнош, чьих будешь? Чтой-то я тебя здесь раньше не видал.
– Так я, дяденька, здесь и не бывал до сей поры. Вот боярин Сергий Аникитович милость великую оказал семье нашей, в школу лекарскую меня взял, а сегодня изволил заметить, что хромаю я, и вот видишь, приказал чеботы сработать.
Мастер от удивления открыл рот:
– Так ты что, не боярских детей будешь?
– Не, я дьяка Акинфа сын.
ebooksa