Распутье

– Не знаю… Наверное, пока жив. А еще я тоже помогла – помнишь, когда меня похитили? Если ты Саше долг вернул, так вспомни о долге передо мной.

– Я, помнится, вам в тот же день тоже помог. Квиты.

– Коша, разве так можно? Я понимаю, что тебе все безразлично, но сам-то ты себе небезразличен, я надеюсь? Неужели тебе не будет противно избивать или убивать человека, благодаря которому ты сейчас дышишь?

– А выбор-то у меня какой? Будет противно – сделаю вид, что не противно.

– И больше ничего сделать не сможешь? – я почти умоляла.

– Еще? Вряд ли. Я ему все козыри в руки дал – пусть дальше сам выкручивается.

– Ты о чем? Какие козыри? Да скажи ты! Видишь же, что я с ума схожу!

– Точно. А когда вы сходите с ума, то взяли в привычку сводить с ума меня. Вы думаете, почему ребята его до сих пор не нашли? Может, его предупредили залечь на дно или укатить куда-нибудь, пока о нем не позабудут?

– Что?!

– Ничего.

– Что ты сказал?

– Ничего я не сказал. А продолжите орать – мы вернемся домой.

Я зажала рот рукой, чтобы не засмеяться от облегчения. Коша предупредил! Он со своей стороны не считал Сашу таким уж виноватым, чтобы наказывать. Ревность Ивана Кошиной пустой души не касается, но один звонок за заслуги он заставил себя сделать. Это многое говорит о нем самом, я не ошиблась, когда именно подобное в нем и выискивала – нашла, но все равно поражена до самого сердца. И благодарить не нужно – он лишь разозлится, если начну благодарить. Вообще никогда об этой истории не вспоминать, как будто ее не было, как будто я не стала случайной свидетельницей проблеска человечности.

И он сам поспешил сменить тему:

– Значит, настроились разводиться через год? Ну, терпения вам. И мне заодно. А может, мы прямо сейчас договоримся меня вообще больше в этих делах не трогать?

– Я постараюсь! А по поводу года – я же преувеличиваю, надеюсь, что максимум через месяц все как-нибудь разрешится.

– М-да… И почему тревога только нарастает? Сколько эти ваши курсы длятся? Я хоть выспаться на заднем сиденье успею?

– Не успеешь, проезжай мимо. Я еще не перерегистрировалась на курсы бухгалтерии, а испанский меня привлекал только прической учителя.

Ему было безразлично, потому уточнял без интереса:

– Тогда куда? Сразу в тир?