Стеклянная княжна

Застыв в воздухе, я рассматривала ее мертвенно белое лицо, пораженная тем, что Тайша наконец-то начала говорить открыто – она только что призналась!

– В чем же твоя цель? – выдавила я.

Повариха вздыхала, терла пухлые красные руки, отводила слезящиеся глаза. Но потом вскочила на ноги, будто ее подорвало, кинулась в сторону и упала на колени перед высоким шкафом, долго искала что-то под ним, затем достала письмо. Зачем-то судорожно долго разглаживала и расправляла, но все же созрела и протянула мне со словами:

– Я лучше все равно не объясню.

Почерк родной матери я узнала сразу – видела много ее писем и записок для торговцев с заказами. Читала молча, иногда по несколько раз каждую фразу, чтобы абсолютно явственно понять весь смысл.

«Забудь об осторожности, Тайша, и толкни мою дочь к шелле еще раз. Десять раз. Сто раз, если успеешь. Пусть они или спасут ее, или убьют. Я помогала тебе, когда ты уехала в Центрину, а теперь я жестоко прошу уплатить долг и взываю к твоему милосердию. Знаю, какой ты добрый человек, потому пожалей мою дочь, Тайша. Быстрая смерть будет стократно милосерднее того, что сделает с ней Зохар. Он даже умереть ей не позволит – месяцами, годами. Можешь себе хоть на секунду представить, если бы такая участь ждала твое родное дитя? Не попросила бы ты в таком же случае хорошего человека ее спасти быстрой карой? Но я не могу продолжать быть столь эгоистичной, чтобы заставлять других людей страдать, пока не будет спасена моя дочь. Время на исходе, Тайша. Помоги!»

На этом было все, даже без подписи. Еще не до конца осознавая, я подняла взгляд на женщину, требуя полных объяснений. И она сразу затараторила:

– Это далеко не первое ее письмо, сударыня. Остальные я уничтожила, да и это собиралась, просто не успела. Княгиня в самом деле мне много помогала – по душевной доброте, как я думала. Но когда вас отправили сюда, она решила вспомнить все мои долги. Хотя ведь она права – и я бы вспомнила, и любая мать на ее месте взывала бы к тому же. Ваши родители и так ждали слишком долго. Они не хотели начинать, пока вы остаетесь в руках великого князя. Я уже поняла, что вы из-за чего-то рассорились с Элвином Ео, потому пошла на риск. Либо толкнуть вас к нему обратно, либо уж довести до вашей казни.

У меня в горле пересохло, аж больно было говорить:

– То есть княжество всерьез собирается поднимать бунт? Но они ждали… чтобы не я ответила за их решение?

– Конечно, собирается! – энергично, почти зло воскликнула Тайша. – Уже давно решено, что пора или погибнуть, или освободиться от этого гнета! Ведь и мои родные там, я не могу не быть на их стороне!

– Еще раз… – я никак не могла собраться. – Они решили погибнуть в борьбе за освобождение, но притом пожалели… меня? Зохар будет пытать меня и даже умереть не позволит, чтобы длить и длить мои страдания. Но от такого решения многие пострадают тем же образом. В чем же логика?

– Когда обзаведетесь своим потомством, княжна, тогда и поймете, что в этом мало логики, но много любви, – Тайша помолчала немного и попросила: – Не рассказывайте о моих преступлениях шелле, молю. Я даже не справилась с той единственной задачей, которую передо мной поставили.

– Не расскажу, – пообещала я и пошла от нее. – Если чистое зло существует, то это точно не ты.

Повариха вдруг прошептала:

– Вероятно, я и есть зло, ведь это не все мои преступления, сударыня. Даже ваша матушка обо всем не знает.

Я захлопнула едва приоткрытую дверь и вновь уставилась на нее. Тайша уже не видела смысла ничего скрывать, раз главное выплыло наружу:

– Это далеко не первый раз, когда я подсыпаю добавки в вино и пищу милорда Ео. Но до сих пор был не яд. На малюсенький мешочек сушеного корня мороки у меня ушло все жалованье. Из него в Первой Окраине готовят мощные приворотные зелья, но я не колдунья, да и боялась, что по вкусу будет узнаваемо. Потому добавляла мизерную крошку всякий раз, когда готовила.

Новость меня ошарашила.

– Но все шелле нередко ужинали у Элвина!