Тихоня

– А вот и нет. Мне пришло на ум, что ты можешь принести пользу, использовав свою славу, пробудить в людях сознательность, изменить их отношение к акулам.

– Да кто будет меня слушать? Я ж не ученый, я просто актер.

– Тебя послушают именно потому, что ты актер. Но не отвлекайся, ты же рассказывал мне о своих планах на будущее. Продолжай!

– Такая командирша!

– Хах. Ты должен был давно уже привыкнуть к этому в своей профессии: ты весь день проводишь так, тебе все отдают приказы, начиная от режиссера и кончая личным помощником. Скажи это, а теперь скажи по-другому, а теперь вот эдак скажи, встань сюда, говори громче, мягче, сиди неподвижно, это не ешь, это подними. Думаю, оттого и платят тебе большие бабки, чтобы иметь возможность помыкать тобою, как вздумается.

Он таращился на меня в диком изумлении, словно я изрекла глубочайшую мысль или показала ему то, что он никогда раньше не замечал.

– Твое будущее? – подсказала я.

– Ну, есть парочка занятий, где я хочу попробовать свои силы.

– Расскажи мне об этом.

– Я… ну, уже довольно давно мечтаю написать что-нибудь.

– Бекка говорила, ты хотел написать сцену.

– Это правда. Я действительно переписал одну сцену для этого фильма, и я умолял Силлу, упрашивал ее, почти ей угрожал, чтобы она согласилась ее снять.

– Вот это да!

– В среду утром – если ты дашь мне немного моральной поддержки.

– Я буду рядом. Буду счастлива увидеть, что ты играешь более серьезную роль, работаешь с лучшим материалом.

– Ты еще не знаешь, лучше ли мой материал, – предупредил он.

– Нет, я знаю, – ответила я просто.

– Ах, черт, ты такая же сладкая, как патока в воскресный день. Из-за тебя я расплываюсь в улыбке, словно опоссум, пожирающий сладкую картофелину.

– Знаешь, – сказала я, – от моего внимания не укрылось, что у тебя превосходный деревенский выговор белой рвани, живущей в трейлерах.

Он пожал плечами.