Тихоня

– Мы были чертовски, унизительно бедны, особенно после того, как мой отец… умер. Что ж, ты читала все эти истории, я уверен. Иногда мы даже ходили в школу в дырявых ботинках.

Наконец-то появилось объяснение его безумной страсти к дорогим туфлям.

– Как-то раз учитель купил мне новую пару обуви и отправил меня домой с запиской, в которой спрашивал, не нужна ли нам какая-то помощь. Я до сих пор не могу забыть, какой стыд был написан на лице мамы. – И когда он стал произносить последнюю фразу, в его голосе послышалась гордость: – Моя мама работала официанткой в маленьком ресторанчике; она работала тяжелее, чем все, кого я когда-либо знал.

– Неужели она правда оставила тебя рядом со швейной машинкой, которая упала тебе на мизинец? – спросила я.

С тех пор, как я узнала о сделанной при помощи фотошопа фотосессии на слоне в джунглях и о несуществующем домашнем питомце, я начала сомневаться во всем, что когда-либо о нем прочла.

– Нет, как ни странно, вот это на сто процентов правда. Бедная моя мама до сих пор винит в этом себя.

И вполне заслуженно, должна заметить.

– И она теперь живет в Атланте?

– Да, вместе с моей сестрой.

– Это правда, что ты купил им дом? И машины?

– Это что, «Двадцать вопросов»[53]? – отозвался Логан, отвернувшись в смущении. – Давай поскачем галопом!

Мы перемахнули через маленькую дренажную канаву среди лавандовых полей, и он понудил свою лошадь вырваться вперед, прищелкнув языком и хлестнув поводьями. Впрочем, я довольно быстро нагнала его: у него парик слетел, как только его конь со степенной рыси перешел в галоп.

– Давай лучше поговорим о тебе хоть немного, – сказал Логан, как только вернулся в седло с париком на голове.

– Я уже рассказывала тебе о своем детстве. Обычное, спокойное и счастливое – скучное до зевоты, не о чем рассказывать.

– Эй, не говори с пренебрежением о спокойствии, обыденности и счастье. Это потрясающе!

В его голосе прозвучала тоскливая нотка, и, прежде чем я успела спросить его почему, он продолжил:

– А что насчет твоего будущего – есть какие-то идеи, чем бы ты хотела заниматься?

– Ты говоришь прямо как мой отец, – увильнула я от ответа.

Разговор на эту тему был минным полем. Мое будущее виделось мне туманным, я ничего еще не решила, словно ребенок перед витриной со сладостями. И оно зависело от того, как будут развиваться наши с Логаном отношения. Осторожно подбирая слова, я поведала ему о поступившем мне предложении стать членом экипажа корабля в миссии по спасению китов.

– Я не знаю, что мне делать. С одной стороны, я очень хочу присоединиться к команде «Сиренки» и сделать что-то, чтобы помочь китам. Но я не думаю, что хотела бы всегда этим заниматься. Четырехмесячная поездка была бы приключением, шансом сбежать из комфортной обыденной жизни и посмотреть мир. Может быть, я бы даже узнала что-то новое о себе и своем характере. Но заниматься этим на постоянной основе? Не думаю, что это для меня. Впрочем, с другой стороны, когда я думаю о прочих своих перспективах – о дипломе предпринимателя, как у моего папы, или морского биолога, если пойду по маминым стопам, – я вообще не чувствую никакого воодушевления. Я хочу грызть гранит какой-то стоящей науки, чего-то такого, что изменит мир.