Когда я услышала запретное слово, по моему телу прошел трепет, но я напомнила себе о правиле первом, втором и третьем и обо всех прочих правилах разом.
Я мелодраматически вздохнула и прижала ладонь к сердцу.
– Как ты можешь говорить такое? Я вовсе не настолько ограниченная. Я люблю тебя
Я сжала ему бицепс. Он игриво стиснул меня, обняв за талию, отчего я хихикнула. Наше хохотанье как-то плавно перетекло в поцелуй.
Это был идеальный миг идеального дня. Ну, вернее, если не считать грима и прочей маскировки.
Две последние недели я провела, работая на киностудии и на натурных съемках, – подавала, приносила, сбиваясь с ног на шпильках и со стертыми в кровь пальцами. Общение с Логаном было строго ограничено бесконечным обменом сообщениями по вотсапу, обнимашками тайком в безлюдных уголках, тайными поцелуями в его комнате и один разок – пылкими ласками в чреве поддельного траулера, когда мы заглушали свой смех и обменивались поцелуями, пока Силла слонялась вокруг с дракончиками на плечах и громко звала Логана.
– Куда же он запропастился? Кто-нибудь, найдите Роми. Велите ей достать его из-под земли.
Наконец у нас возник план провести выходной наедине среди виноградников Кейптауна. Логан упросил Эда создать для него маскировку, сказав, что хочет провести денек, полюбоваться на достопримечательности, как обычные люди, но чтоб никто его не узнал. Эд радостно ухватился за возможность обезобразить внешность звезды, которую он всю жизнь прихорашивал, и подошел к делу со всей душой, предложив Логану на выбор коллекцию париков, усов и способы загримироваться. Когда Эд закончил, то даже родная мать не узнала бы Логана.
– Так нечестно, что тебе не нужна маскировка, – ворчал Логан, пока мы ехали по дороге, ведущей из Кейптауна на север.
– Это приходит вместе с деньгами и славой, так что, кексик, не хандри.
Я надела удобные джинсы с хлопковой футболкой и теннисками, сделала минимальный макияж, а волосы вообще не уложила. Я любила то, что могу быть с ним самой собой. Любила его за то, что именно такой я ему нравлюсь больше.
Мы великолепно провели воскресное утро, катаясь на лошадях по тропинке, петляющей по долине Франсхук под отвесными гранитными горами, любовались на винодельческие поместья, выстроенные в кейптаунском голландском стиле[52], и на волнуемые ветром розовато-лиловые лавандовые поля, упиваясь свободой говорить то, что вздумается, и ласкать друг друга, не боясь быть обнаруженными.
Как оказалось, Логан обладал кое-какими умениями каскадера. Он очень хорошо ездил верхом – гораздо лучше, чем я, хотя у меня за плечами было несколько месяцев обучения верховой езде, когда я в десять-двенадцать лет прошла через фазу неистовой любви к лошадям. Он ехал, словно ленивый ковбой, его ноги в стременах свободно свисали, а поводья он небрежно держал одной рукой.
– Где ты научился так классно ездить? – спросила я его, когда мы перебирались через мелкий ручеек и от конских копыт разлетались фонтаны брызг.
– Мне дали инструктора по верховой езде для сцен на лошади в «Луне». Но это только улучшило мой стиль – я научился ездить верхом еще в детстве.
– Ты впервые рассказываешь мне о своем детстве.
Тень беспокойства омрачила его лицо.
– Мне кажется, это было обычное детство в маленьком городке на американском Юге. Мы с сестрой ходили в местную школу. Она была умнее меня, я же то и дело получал замечания за то, что часами смотрел в окно и витал в облаках. Мы проводили каждое лето, играя на берегу реки, ловя раков, строя домики на деревьях и устраивая драки с Дуэйном Джексоном и его бандой. У дороги жил фермер, лошадь которого частенько подходила к изгороди. Мы кормили ее кусками сахара, которые прятали по карманам во время обеда, и пытались хитростью склонить ее дать нам на ней прокатиться. Конечно, то была своенравная скотинка, упрямая как черт, совсем не похожая на этих послушных красавцев, – сказал он, похлопав по шее своего гнедого.
Я заметила, что его южный акцент усилился, когда он заговорил о детстве.
– Расскажи еще.
ebooksa