– Часы? – Вопрос явно озадачил его.
– Да, стрелки указывали на шесть двадцать две.
На его лице вдруг отразился страх.
– Ах, это… да. Я… я перевел их.
Тут неожиданно заговорил Хейдок:
– Куда вы стреляли?
– В полковника Протеро.
– Я имею в виду, в какую часть тела?
– Ох… я… кажется, в голову. Да, в голову.
– Вы сомневаетесь?
– Я не вполне понимаю, зачем вам понадобилось спрашивать меня об этом.
Это была слабая попытка взбунтоваться. Снаружи послышался шум. Вошел констебль без шлема и принес письмо.
– Для викария. Сказали, что срочно.
Я вскрыл письмо и прочитал:
Я бросил на Мелчетта многозначительный взгляд. Он понял намек. Мы все вместе вышли из участка. Оглянувшись, я успел увидеть лицо Лоуренса Реддинга. Его взгляд был прикован к листку у меня в руке, и я впервые в жизни видел у человека такой жуткий, полный муки и отчаяния взгляд.
Я вспомнил, как Энн Протеро, сидя у меня на диване, сказала: «Я в безвыходном положении», и у меня сжалось сердце. Теперь я понял причину героического самопожертвования Лоуренса Протеро. Тем временем Мелчетт говорил Слаку:
– Вы получили сведения о передвижениях Реддинга в тот день? Есть основания считать, что он убил Протеро раньше, чем говорит. Займитесь этим, хорошо?
Он повернулся ко мне, и я молча протянул ему письмо Энн Протеро. Полковник прочитал его и изумленно приоткрыл рот. Затем вопросительно посмотрел на меня.
– Вы на это намекали утром?