Мысли о смерти были очень некстати, и я встряхнула головой, чтобы их прогнать.
Четвёртое — сегодня я снимаю просохшие листы бумаги, нарезаю их, и граф платит денежки за первую партию. И после этого можно заводить речь о ремонте дороги и модернизации мельничных жерновов. Потому что долбить тряпье в ступке вручную — нет, спасибо. Этот мартышкин труд не для меня.
Вошла Жонкелия, она принесла воды и начала замешивать тесто на хлеб.
— Мамашенька, — позвала я её, — а с кем больше всего дружил ваш сын?
— С водяными чертями, — огрызнулась она, яростно мешая в квашне.
— Ой, ну что у вас опять за настроение с утра? — вздохнула я. — Мне ведь не просто любопытно и поболтать хочется. Раз спрашиваю — значит, надо. С кем он больше всего общался в деревне? Или, может, с городскими с кем-то дружил?
— Ни с кем он не дружил, — мамаша Жо не была настроена на болтовню. — Лучше делом займись, а не мели языком.
— Какая вы… — с досадой пробормотала я и отправилась проверить корзину, которую каждую ночь выставляла на мостки возле колеса.
По договорённости, я оставляла возле корзины хлеб, а моргелюты за ночь притаскивали и бросали в корзину пару рыбин. Сегодня тут была щука, и я схватила её за жабры, потащив в кухню, уже предвкушая, как её приготовлю. Получится вкуснейшая уха со вкуснейшими рыбными клёцками. Я уже готовила такую, и мамаша Жо, прикончив третью тарелку, не переставала удивляться, как у меня получились такие сочные клёцки — ведь щука сама по себе рыба совсем не жирная.
Но тут была маленькая хитрость — надо было добавить в рыбный фарш немного мелконарубленнго сала. И тогда щука становилась супержирной рыбой, и такой вкусной — что пальчики оближешь и ложку съешь.
Нашим работникам тоже нравилось, как я готовлю, и я старалась кормить свою маленькую мельничную общину разнообразно, сытно и вкусно. Благо, что теперь не надо было выгадывать, что купить, чтобы медяков хватило на подольше. Теперь в моём поясном кошельке позванивали и серебряные монеты, а основная сумма лежала в тайничке под половицей. Не колдовское золото из клада Бриско, но всё равно приятно.
Закончив рубить лук, я перешла к рыбе.
Предстояло сделать самую грязную работу — очистить от чешуи, выпотрошить, обрезать плавники и отделить мясо от костей.
Для меня это было делом совсем не привычным, и Жонкелия всегда очень потешалась, глядя, как я разделываю рыбу.
Вот и сейчас старуха насмешливо поглядывала на меня, а я старалась не обращать на неё внимания, и пилила ножом, отрезая щуке голову.
Потом нужно было вырезать жабры, это я помнила по кулинарным книгам, где были рецепты приготовления рыбного бульона. Жаль только, что ни в одной книге не описывалось, как эти жабры найти и как их легче вырезать.
Пока я воевала с рыбой, проснулись наши работники и потянулись на двор, зевая во весь рот, а потом появилась донна Анна — уже наряженная, аккуратно причесанная, и с милой улыбочкой, которая показалась мне насквозь фальшивой.
— Доброе утро, хозяюшки, — приветствовала она нас.
Я не ответила, только кивнула, и вооружилась большим ножом, чтобы вспороть щуке брюхо. К моему удивлению, Жонкелия поздоровалась с нашей гостьей очень сдержанно.
Странно, ведь только вчера мамаша Жо учила меня быть с госпожой Анной учтивее и смотреть с подобострастием.
ebooksa