— Надеюсь, всем хорошо спалось? — сказала Анна, без приглашения усаживаясь за стол. — Я спала просто восхитительно. Тут такой воздух, так легко дышится…
Она сложила руки на коленях, всем своим видом показывая, что помощи от неё не дождешься. Она была гостьей — и всё тут.
— Пойду накормлю куриц, — сказала Жонкелия, не отвечая ей, и сразу хлопнула дверью.
Мы с Анной остались наедине, и маска приветливости сразу соскочила с изысканной столичной дамы.
— А вы как спали, хозяйка? — спросила она насмешливо. — Вчера я оставила вас в такой приятной компании…
Я уже подняла нож, чтобы потрошить рыбу, но после слов Анны передумала и опустила руку, воткнув острие ножа в столешницу.
— Завидуйте молча, — посоветовала я нашей гостье. — Господин судья просто защитил меня от одной сумасшедшей.
Анна в притворном изумлении приподняла брови, а я продолжала:
— И если ещё раз вздумаете хватать и трясти меня, то получите метлой по спине. Тут вам не столица, чтобы мы все прыгали перед вами, как дрессированные пёсики.
— Как вы обиделись… — протянула она, покачав головой, будто и правда была удивлена. — Только не пойму — вы обиделись за себя или за Рейвена?
— Болтайте поменьше, — посоветовала я, вытаскивая нож из столешницы и перехватывая щуку поперек туловища, под шеей, чтобы удобнее было потрошить. — В Тихом Омуте шуток не понимают…
— А я не шучу, — ответила она.
— И глупостей тоже не понимают, — закончила я.
— Зато вы такая умная, — протянула донна Анна, и я снова воткнула нож в столешницу, потому что по тону было ясно, что сейчас гостенька изречёт что-то такое, за что и метлы будет мало, а сковородка — в самый раз. — Вы ведь сегодня идёте к графу, хозяюшка?
— Да, — коротко ответила я.
— Будете показывать бумагу, которую состряпали… э-э… из хлама?
— Да, — ответила я немного резче.
— В обед?
— Да, — ответила я в третий раз.
— А я, представьте, приглашена к Фуллартону, — заявила она с торжеством. — И смогу сказать пару слов о вашем… э-э… товаре.