Возлюбленная Козаностра

После раздирающего финала Брендон относит меня на диван, потому что нет сил подняться в спальню. Он пристраивается рядом, целует в кончик носа, произносит, что любит, и я засыпаю в его стальных объятиях.

Глава 22

Элис.

— Приёмы сегодня у меня закончены. Так что жду Льюиса, — оповещаю Брендона.

— Не спеши уходить из больницы. Задержись на двадцать минут, — новое указание всесильного мужчины меняет выработанный алгоритм.

— Для чего, Брендон? Льюис не успеет приехать к пяти часам?

— Нет. Просто пока не покидай кабинет.

— Хорошо. Как скажешь.

Я кладу трубку. Всё равно большего от Брендона не добиться. Его немногословность, относительно некоторых обстоятельств в последнее время кажется бессмысленной. Мы проживаем в Филадельфии чуть больше трёх месяцев, и история, приключившаяся в Нью-Йорке, кажется слишком далёкой и неправдоподобной. Будто не было ничего. Будто я никогда не работала в центральной клинике, не оперировала безымянного мужчину, не встречала Мардж. Моя реальность стремительно меняется, и теперь я хорошо понимаю, как выглядит выражение «другая жизнь».

Она у меня становится практически семейной. Упорядоченность и спокойствие, верное её определение. Лишь новости, которые я иногда смотрю по телеканалу «BBC», напоминают о существовании в бренном мире Бэнджамина Хайда и двух загадочных личностей: Реджины и Карло.

Успехи Хайда младшего несказанно радуют семью. Вчера было объявлено, что он победил на выборах. Брат Брендона — новоиспечённый конгрессмен. В свете происходящих событий интересно узнать, почему Карло отказывается от личной идеи заполучить нового семейного доктора, а также от идеи пристроить Бэна в надёжные женские руки. Этот вопрос я не раз собираюсь задать Брендону, но в последний момент всегда останавливаюсь. В результате тщетных попыток любопытство отходит на дальний план, за неимением актуальности.

Желание отыскать что-либо также уходит в небытие. Бывают, конечно, дни, когда я украдкой поднимаюсь на чердак или спускаюсь в подвал. Перерыв не одну коробку и, заглянув не в один закуток, так ничего и не нахожу. Я делаю вывод, что отец не прятал тайных посланий и, если честно успокаиваюсь. Сообщения, присланные Отрешённым, воспринимаются теперь как блеф, придуманный с одной целью: психологическое давление.

Закончив заносить данные в электронную медкарту пациента, выключаю компьютер и подхожу к шкафу, где хранятся выписки с результатами анализов. Надо как-то убить время. Я дожидаюсь Льюиса, а он так и не приехал. Звук нажатой ручки заставляет повернуть голову в сторону.

— Брендон? Какими судьбами ты здесь? — изумляюсь его появлению.

— Заскучал. Ты не против, если я заменю сегодня Льюиса?

— Нет, конечно, — улыбаюсь ему и понимаю, что причина кроется в другом. Я жду, но мой Титан не спешит изъясняться. Он проходит вдоль кабинета, останавливается возле меня и целует слегка в губы.

— Завтра состоится приём в доме родителей. Мы ближе к полуночи выезжаем в Нью-Йорк.

— Приём в честь назначения Бэна? — уточняю и смутная тревога зарождается в душе.

— Да, Элис. А сейчас мы пройдёмся по магазинам.

Брендон тянется к пуговицам халата, помогает его снять, забирает со стола сумочку и выходит из кабинета со мной за руку. Ощущаю себя пятилетней девочкой, о которой печётся заботливый папочка.