Папа улыбнулся и после этого зашагал к столику. И я собиралась последовать за ним, как вдруг Сойер ухватила меня за запястье.
– Что? – спросила я.
Она открыла рот и сразу же закрыла. Тяжело сглотнула.
– Ты рассказывала обо мне отцу?
Я нахмурилась:
– Конечно. Я рассказываю ему обо всех своих друзьях.
Ошарашенно моргнув, она отпустила мою кисть. Затем на лице у нее отразилось облегчение.
– А, вот в чем дело.
– А ты о чем подумала? – поинтересовалась я.
Она просто помотала головой и отвернулась. Невольно я задалась вопросом, есть ли у нее вообще друзья, с чьими родителями она знакома. Об этом нам с ней обязательно надо будет поговорить.
В следующий час мы с папой ели свои стейки, и он рассказывал мне, как в данный момент шли дела в мастерской. Я закидывала его вопросами о Морин, и он делал то же самое, желая знать все об Эверли. Как же я любила такие встречи с отцом, особенно когда он настолько счастлив.
– Еще я бы хотел снова поговорить с тобой о прошлой неделе, – произнес папа после еды и вытер рот салфеткой.
– Мм? – Я как раз доедала последний кусочек своего стейка и витала на седьмом мясном небе.
– Я имею в виду Натаниэля, Воробушек.
Мясо внезапно стало похоже на горсть муки́. Я с трудом его проглотила и поспешно запила несколькими глотками лимонада.
– Просто я слишком остро отреагировала, пап. Честно, я не хотела тебя опозорить, но…
– Что? – Он наморщил лоб и облокотился руками на стол. – Ты вовсе меня не опозорила. Вполне понятно, что тебе неприятно видеть своего бывшего мужа с другой женщиной.
На слове на букву «б» я вздрогнула. Подобный разговор назревал давно, я это знала, однако легче от этого совсем не становилось.
– Папа, кажется, мне… мне нужно тебе кое-что сказать.
Тут же он отложил приборы в сторону и встревоженно посмотрел на меня.