Спенсер сел и испуганно посмотрел на меня:
– Доун…
– Когда я сюда переезжала, то даже представить себе не могла, что за такое короткое время снова смогу стать счастливой. Не ожидала, что буду смеяться до слез. Или танцевать, ни о чем не думая. Или почувствую себя
Испуганное выражение пропало с его лица и стало теплее.
– Крошка…
– Если ты сейчас опять начнешь как-нибудь себя ругать, я закрою уши. – Я тут же исполнила свою угрозу и начала напевать какую-то мелодию.
Он открыл рот, но я его не слышала. Он взял меня за руки мягко, но решительно и убрал их от моих ушей.
– Это одна из любимых песен Ливви, – произнес он.
– Я понятия не имею, что пела, – смутившись, ответила я.
– Если не ошибаюсь, это саундтрек из первой части «Классного мюзикла».
– О.
Он улыбнулся. По-настоящему улыбнулся. Улыбка коснулась и губ, и глаз, и всего лица.
– Ты сумасшедшая девчонка, – пробормотал он и прижал меня к своей груди.
Мы вместе опустились на подушки, обняв друг друга руками, подбородок Спенсера лег мне на макушку.
Я закрыла глаза и вдохнула его знакомый запах.
– Расскажи мне побольше про Ливви.
– На самом деле она такая же, как все четырнадцатилетки. Любит дурацкие фильмы, ее нынешний фаворит «Идеальный голос». Она обожает бойз-бенды даже больше, чем ты, и именно поэтому почти все песни из твоего iPod я знаю наизусть. Во время реабилитации я часто пел ей вслух, чтобы заглушить шумы, и она заставила меня выучить наизусть все альбомы
Я рассмеялась у него на груди.
Он положил руку мне на поясницу и ненадолго прижал к себе.
– На этой неделе я уже начал продумывать идеи для ее дня рождения.