Он повел плечом:
– В пять лет я начал брать уроки у нашей соседки. Ей за это разрешалось кататься у нас верхом, когда захочется. Играл я до восемнадцати лет. Сейчас уже потерял форму.
Я подрезала первую прядь. Она была всего с два больших пальца в ширину, но Исаак все равно вздрогнул.
– Наверняка ты просто так считаешь, потому что ты такой же перфекционист, как Артуро Бене… что-то-там.
Глаза Исаака следили за каждым волоском, который падал около него на пол. Однако он не жаловался и в итоге сказал:
– Артуро Бенедетти Микеланджели. Теперь мне хочется показать тебе один из его старых концертов.
– Посмотрим, когда приведем твои волосы в порядок. Это будет наградой, если продолжишь хорошо себя вести. – Я поиграла бровями, и Исаак засмеялся.
– Договорились.
Я мягко стукнула его по плечу:
– Только у кого-то вроде тебя любимый музыкант – мертвый пианист.
– Я же странный.
– Это тоже нормально. Просто чувствуешь себя немножко глупо, отвечая на тот же вопрос: «
–
Ухмыльнувшись, я обошла вокруг стула, чтобы добраться до его затылка.
– Между прочим, многим девчонкам среди моих знакомых нравятся парни-музыканты.
Исаак явно не знал, что на это ответить, потому что выдал лишь:
– Мм.
Похоже, ему действительно встречалось мало женщин, которые говорили – или показывали – ему, что он привлекателен. Я невольно задалась вопросом, что же такого должна была сделать его бывшая, чтобы так растоптать его уверенность в себе.
– А что насчет твоей бывшей? Она ведь наверняка тоже думала, что это сексуально. Или как минимум романтично.
– Может быть, – пробормотал Исаак.