Он пренебрежительно помахал рукой в воздухе, и я истолковала это как знак, что мне пора удаляться. Встав с дивана, я очень хотела еще раз его обнять, но подавила этот порыв.
Когда я дошла до двери, Эзра кашлянул:
– Джуд?
Я оглянулась через плечо:
– Да?
Брат не сводил глаз с кружки, которую обхватил обеими руками:
– Я тоже тебя люблю.
Я улыбнулась, вышла в коридор и тихо прикрыла за собой дверь.
Оказавшись в своей комнате, я переоделась, смыла макияж и взяла мобильник, с которым подошла к окну, чтобы взглянуть на дом напротив.
В комнате Блейка тоже еще горел свет.
Тогда я разблокировала экран и открыла контакты. Дошла до его имени и замерла.
Я вспомнила прошлую ночь. Наш разговор у него в саду. Его руку, сжимавшую мою, пока он вел меня в свою комнату. Момент, когда я сидела у него на коленях, а он бесконечно нежно меня целовал. И обо всех прикосновениях, которые за этим последовали.
Я подумала о словах, которые он шептал, и его руке, которая, успокаивая, лежала на моей ноге в ресторане. Без него я бы не выдержала сегодняшний вечер, тут я почти не сомневалась.
А потом я трясущимся пальцем нажала на его имя и поднесла смартфон к уху.
Раздался гудок. Еще один. В окно я увидела, как он прошел по комнате. После следующего гудка Блейк взял трубку.
– Алло?
Звучание его низкого голоса послало волну мурашек по телу. Я села на подоконник.
– Я вижу, что в твоей комнате горит свет.
Повисла короткая пауза. Затем он появился в окне, оперся на него одной рукой и высунулся вперед.
– Ты же понимаешь, что это очень жуткая фраза, да?