Снова мечтай

У меня снова ускорился пульс, и я запрокинула голову, чтобы видеть его. Он был так близко ко мне, что я могла бы пересчитать его ресницы. И больше не могла ясно мыслить.

– Да? – прошептала я.

Он наклонил голову, чтобы взглянуть на меня.

Мы смотрели друг другу в глаза, кажется, целую вечность.

– Даже больше, – выдохнул он, поднял свободную руку и положил мне на щеку. Ласково погладил ее, и меня охватила приятная теплая дрожь.

Я не могла поверить, что это происходило в действительности. Я не представляла, что делать, и в то же время это казалось мне самым правильным на свете. Я знала Блейка от и до. Он самый близкий для меня человек. Это… это, безусловно, самое прекрасное, что когда-либо со мной случалось. Просто потрясающе. Сердце грозило вот-вот вырваться у меня из груди.

Не знаю, что произошло дальше. Мы как-то оба одновременно подались вперед. Блейк потянул меня на себя, а я его к себе, а потом наши губы встретились. Это был самый нежный поцелуй в мире, и мне казалось, что я стала единым целым с травой, просто растаяла. Растаяла в его руках, когда его язык приоткрыл мои губы и осторожно поиграл с моим.

Наверное, это сон. Самый чудесный сон, какой я когда-либо видела.

Блейк прислонился лбом к моему лбу. Его грудь коснулась моей, когда он выдохнул.

Я держала глаза закрытыми и привлекла его к себе еще ближе, так близко, как только можно. Если бы он позволил, я бы не отпускала его всю ночь.

– Хорошо, что мы наконец это прояснили, – прошептал он.

Я еще сильнее прижалась к нему. Больше всего мне хотелось забраться в него и больше никогда не вылезать.

– Мне тоже так кажется.

Это была первая из многих ночей, когда мы засыпали, крепко обнявшись.

Раздались три длинных гудка, прежде чем папа снял трубку.

– Привет, дорогая! Как здорово, что ты наконец позвонила.

– Привет, пап, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал как можно радостней.

– Что случилось? – насторожился он.

Отец слишком хорошо меня знал. Даже не видя меня, он моментально определил, что что-то не так, и именно поэтому я до сих пор ему не звонила. Однако если бы я протянула еще хотя бы один день, то Эзра, вероятно, свернул бы мне шею.

Я накручивала на палец провод от наушников и медленно разворачивала его обратно. Обычно от папиного голоса у меня внутри все закипало – как и сейчас. Нужно сосредоточиться и представить ему все в лучшем свете. Просто чтобы он не волновался.