— Да, — закивала я, сосредоточившись на происходящем, а не на обидках. — Почему?
— Потому что это бессмысленно.
— Бессмысленно? — Тёмные брови герцога поползли вверх. — С каких это пор дар ондири считается бессмысленным?
— Это дар? — тут же встряла я, но меня самым наглым образом проигнорировали.
— С таких, что моя попытка помочь едва не стоила сестре жизни. Фейт слишком импульсивная, откровенная и живая, — со вздохом признался Энди. — Её невозможно контролировать, нереально обучать. Именно поэтому на семейном совете было принято решение ничего не говорить и не пробовать… всё остальное.
— Что остальное? Это же несправедливо. Я должна была знать.
Брат покачал головой, отступая в сторону и пряча взгляд. Было видно, что ему жаль, но, если бы понадобилось, он поступил бы точно так же.
— В тот единственный раз я просил тебя подумать о курорте у гор Сарсириди, — продолжил мужчина. — И что в итоге? Ты отправилась на Запретный кряж ловить волшебных бабочек. И только чудом спаслась от урлука.
— Ты что, теперь всю жизнь мне будешь это вспоминать?
— Интересно, — пробормотал дракон, снова привлекая к себе внимание. — Куда ещё её успело занести в пьяном угаре?
Ну это уже возмутительно!
— Прекратите! Оба! Это… — Я даже задохнулась от злости. — Это несправедливо. И неприлично разговаривать обо мне в третьем лице. Я здесь, и я требую ответа! Кто такая ондири?
— Мандигар? — обратился герцог к моему брату.
Эндорет отвернулся к огромным окнам, качая головой и горько бросая через плечо:
— Говорите сами, Алтон. Это ведь именно то, чего вы добивались.
Я повернулась к дракону, вопросительно приподняв бровь.
— Не думал, что пробелы образования столь широки, — вместо этого отозвался Алтон. — Мне казалось, об этом все знают.
Такое ощущение, что он наслаждался сложившейся ситуацией и моими метаниями.
В ответ я раздражённо вздохнула, закатив глаза.
— Прекратите, герцог. Мы уже поняли, насколько вы велики, могучи и всезнающи. А я темень дремучая и леди необразованная, — с вызовом ответила ему, глотая обиду, подступившую к горлу.