Секрет долголетия

Оберу, ошалевшему от успеха, захотелось еще больше развеселить своих доблестных коллег, отправлявшихся на фронт. Он приказал оборванцу и его товарищу самим запрячься в подводу вместо лошадей и мчаться рысью!

Шмае и Даниле пришлось повиноваться.

— Ого, руссише швайне! Шнеллер! Форвертс! — кричал охрипшим голосом обер Шиндель, размахивая над их головой кнутом. — Скоро закончим войну, победим всю Россию, тогда я вас в Берлин отправлю, в зоопарке буду показывать…

Проделки обера не очень смешили солдата, и он к ним относился с полным безразличием. Его куда больше волновало содержимое белых бидонов. И, набирая полные пригоршни творога, он, захлебываясь от жадности, не переставал есть.

Тем временем обер всматривался вдаль — не идут ли новые колонны мотопехоты. Очень уж понравилось ему забавлять земляков. Пусть смеются, получают удовольствие. Пусть видят, каковы эти глупые руссы. Они рады-счастливы, что их освободили от большевиков, и в знак благодарности даже готовы возить на себе своих освободителей…

Темнота окутала донецкую степь. Небо становилось грозным, свинцовым. Издали доносился грохот орудий, гул бомбардировщиков. Шмая и его друг уже выбились из сил. Но обер не давал им передышки — хлестал кнутом, то и дело разряжал над их головой автомат.

Дорога круто сбегала вниз, к недостроенному мосту. Справа и слева под мостом тянулся глубокий овраг, по которому среди нагромождения камней, породы и обломков железа текла грязная вода.

Напрягая последние силы, Шмая и Данило еле удерживали подводу, но, должно быть, счастливая мысль осенила обоих одновременно. Они переглянулись и поняли друг друга с одного взгляда. Кивнув Шифре, подталкивавшей подводу сзади, чтоб отошла в сторонку, ускорили шаг и, разбежавшись, мгновенно отскочили в сторону. Подвода с обезумевшими от ужаса пассажирами покатилась в глубокий овраг, откуда через несколько мгновений донесся страшный треск и крик…

Трое остановились над оврагом, всматриваясь в пропасть, но все там было покрыто мраком. Не слышно было уже ни крика, ни стона. Все затихло. Ночь опустилась над донецкой степью.

— Надо скорее бежать! — бросил Шмая, оглянувшись в ту сторону, откуда приближалась новая колонна машин и где уже показались лучи автомобильных фар. — Быстрее!..

Они отошли от оврага и, осторожно перебравшись через канаву, побежали в степь, туда, где вырисовывался во мраке шахтерский поселок.

Добежав до пастухов, гнавших стадо, Данило крикнул, чтобы те бросили все и разбрелись по степи, а сам с другом и девушкой свернул в сторону, подальше от моста.

Никто не знал, откуда взялись у них силы, чтобы так быстро бежать. Должно быть, то, что им удалось отомстить хоть двоим палачам, придавало силы. И трое бежали дальше, не веря, что вырвались из рук гитлеровцев, и донецкая степь гостеприимно раскрыла перед ними свои просторы…

Глава двадцать седьмая

ЕСТЬ ЕЩЕ СЧАСТЬЕ НА ЗЕМЛЕ

Все трое считали, что если им удалось уйти от палачей да к тому же отомстить им, значит, сама судьба пришла им на помощь в эту тяжелую минуту. Значит, не погасла еще их звезда!.. Благословенна будь, донецкая земля, донецкая ночь, укрывшая их…

И все же их мучила неизвестность: удалось ли бежать остальным, где они скитаются? Может быть, им будет легче в одиночку перейти линию фронта и добраться до своих…

Шли быстро. Все время казалось, что за ними кто-то гонится, кто-то преследует их. Но нет, это эхо войны отдавалось в пустынной степи, где причудливыми гигантами высились могучие шахтные терриконы…

— Дядя Шмая, остановитесь, прошу вас! — дрожащим голосом вдруг крикнула Шифра, схватив Шмаю за рукав.

— Что? Что случилось? — испуганно оглянулся тот.