— Эй! Я ничего не вижу!!!
Среди растерянных криков зверолюдей Зархан, с трудом державшийся в сознании, услышал голос. Такой юный, но твёрдый и громкий. Такой голос можно было назвать повелительным.
— Мои гоблины! Сожрать здесь всех! Никого не щадить! В атаку!!!
«Это…» — глаза Зархана заслезились пуще прежнего.
— За Королико!!! А-а-а-р!!! — послышался хор визгов.
И в этой гуще тьмы начался ад. Визги гоблинов, крики зверолюдей, ничего не видевших в дыму, сплелось воедино всё. Зачавкала под мечами плоть, зазвенела сталь доспехов, захрипели распарываемые когтями глотки.
— А-а-а! Мои глаза! Мои глаза!
— Не-е-ет! Сдохни-сдохни!
— Обороняйтесь! — прозвучал среди воплей крик Сордуса. — Заклинание ветра! Кастуйте! Бегом! — он сам выхватил меч и принялся рубить направо и налево, не совсем понимая, где враг. Действовать вслепую ужасно. Очередной взмах, чавкнула плоть, пропищал раненый гоблин. Сордус взмахнул ещё раз, в этот раз промахнулся. Его глаза рыскали из стороны в сторону, действуя больше на звук. Внезапно в тёмной гуще он увидел то, что не должен был: словно два красных граната во тьме, к нему приближались чьи-то алые глаза. Так быстро. Так неуловимо.
— Что это… — вымолвил Сордус, взмахнув клинком наотмашь. Отчего-то вид этих глаз навеял страх. Мурашки. Слишком жуткие глаза в этой тьме.
— Не подходи! — махнул он мечом ещё раз.
На этом его крик прекратился. Как и атака. Замерев в неоконченной атакующей позе, он наощупь взялся ладонью за чужую руку, пробившую его грудь, и прохрипел:
— Что… ты… такое…
Аполлон, неимоверно злой, медленно придвинувшись к его застывшему лицу, прошептал:
— Твоя погибель. Теперь сдохни, мразь.
И резким движением вырвал сердце Сордуса, после чего бросил на грязную землю и так же исчез в темноте.
Во тьме пылал хаос битвы. Танец клинков, карусель смерти. Зверолюди желали услышать крики боли на своём пиру. И гоблины предоставили им такую возможность, наполнив поляну криками их же глоток. Зархан, истекая кровью, привязанный к дыбе, рыдал словно ребёнок. Он не боялся сегодня умереть. Но внутри сердца всё же таилась мысль о несправедливости судьбы. И вот эту судьбу изменил его друг. Кто ещё это мог быть? Рука демона легла на плечо наследника в этой кромешной тьме:
— Я пришёл, брат.
— Братец… — шмыгнул Зархан носом.
— Выпей. — приставил Аполлон к его губам колбу с зельем.