– А что мы сегодня празднуем? – вопросительно изогнула бровь и быстренько поменяла алкогольный напиток на лимонад, пока родитель отвлекался на высокого статного мужчину лет сорока. Рукава белой рубашки которого были закатаны по локоть, обнажая витиеватые линии не татуировки – произведения искусства. Казалось, изображенный корабль вот-вот оживет и уплывет по волнам с его руки в направлении, что указывает старинный компас морского волка.
– Объединение капиталов Бельского и Костяева. Расширение сфер влияния. Вчера мы с Димкой подписали соглашение и запустили рекламную кампанию, – отец просиял как начищенный медяк. Подозреваю, что его улыбкой можно было осветить парочку галактик.
– Па, а Грацинские в курсе? – прежний союз мне не нравился от слова «совсем», так что готова была станцевать зажигательную сальсу, приправленную щепоткой злорадного торжества.
– Теперь – да, – судя по явственно прозвучавшей в голосе внезапно подошедшего к нашей веселившейся группке Виктора Михайловича угрозе, мы только что разбудили дракона, охранявшего королевскую сокровищницу. Или, как минимум, покусились на похищенную этим самым чешуйчатым принцессу. – Так дела не делаются, Влад!
Не стала дожидаться конца гневной тирады и вполне успешно протиснулась бы бочком подальше от места боевых действий, если бы Эрнест клещом не вцепился в мое запястье.
– Потешаешься, Бельская? – осмотрелась вокруг, подумывая, не позвать ли на помощь официанта, умело лавировавшего в людском потоке с подносом с канапе из клубники, винограда, кусочков манго и ананаса. – Смейся, смейся, недолго вам осталось.
– Не вмешивай меня в эти разборки, – попыталась избавиться от неприятного захвата жестких пальцев, но безуспешно. – Отпусти!
– А то что? Побежишь жаловаться своему Антоше? – мужчина противно хохотнул и, наклонившись ко мне, сообщил выразительным шепотом: – Да ты Серову на хрен не сдалась. В отличие от денег, которые я ему заплатил.
Идеально исполняемая музыкантом мелодия оборвалась, безбожно испорченная молоденькой солисткой, облокотившейся на белый рояль и отчаянно сбивавшейся с плавного ритма. Фальши в ее песне было столько же, сколько в моем грозившемся развалиться на разрозненные обломки мирке.
– Не веришь? – Эрнест безошибочно прочитал сомнения, мелькнувшие тенью на моем лице, и нарочито равнодушно бросил: – Номер ячейки семьсот двадцать пять.
Я стремительно вылетела на опустевшую улицу, без труда заметив одинокий силуэт, прислонившийся к раскидистому клену с блеклой темно-зеленой листвой. Не чувствовала ни тяжелого жара, въедавшегося в кожу. Ни духоты, беспощадным потоком пробиравшейся в легкие. Да и саму себя не чувствовала совершенно. Онемевшими пальцами стиснула медальон и подошла к Антону, застыв перед ним в молчании.
– Ответь на один вопрос, – после короткой паузы, как сквозь вату, выталкивала не желающие срываться с языка слова.
И если я хотела убедиться в лжи Грацинского, то мой план потерпел полное и окончательное фиаско: в темно-карих глазах обаятельного мерзавца разлился такой океан вины, что можно было утопить не одну сотню фрегатов.
– Рит, я никогда с тобой не играл, – мужчина отлепился от мощного ствола и двинулся ко мне, я же отступила на пару шагов назад, не в силах позволить ему к себе прикоснуться. – Да, все началось с глупой сделки. Но мои чувства к тебе… Они настоящие! Я столько раз хотел тебе все рассказать…
– Так почему не признался? – нашла в себе похороненные остатки гордости и нацепила кривоватую ухмылку, отказываясь оправдывать предательство: – А знаешь что? Наплевать! Катись колбаской по Малой Спасской!
Развернулась и припустила со всех ног, чудом умудряясь не убиться в плетенных бежевых босоножках на высоченной платформе. Заткнула уши, не желая слушать, что он кричит мне вслед. До одури боясь уступить его нежности и обрушить не возведенные до конца барьеры.
Слезы хлынули, размывая четкость окружавшей меня картинки и превращая и серый асфальт, и редких прохожих, и кусты сирени в сплошное невнятное пятно. Суетливо выудила брелок из прямоугольного черного клатча и спряталась внутри верного металлического зверя – единственного, на кого можно было положиться со спокойной душой.
Глава 36