Стремительно удалявшаяся фигурка в легком белом сарафане, взволнованно трепыхавшемся из-за дуновения ветра и быстрых шагов, больше похожих на бег, казалась хрупкой и совсем беспомощной. И было противно до тошноты осознавать, что причина терзаний Риты – один самовлюбленный идиот, не нашедший в себе смелости открыть ей правду.
Оттолкнулся от мощного ствола, на котором какой-то окрыленный первым серьезным чувством подросток вырезал сердце и заключенные в него буквы «М+В», и поспешил внутрь ресторана. Чтобы забрать покоившиеся в кармане пиджака ключи от кии и броситься вслед за Марго. Догнать, стиснуть в объятьях, закинуть на плечо, если понадобится, и убедить дать мне второй шанс.
– Серов, какие люди, – притворно изумился перегородивший мне дорогу Эрнест и растянул тонкие губы в злорадной ухмылке. Останавливать меня, когда внутри бурлил убийственный коктейль из злости на самого себя, раскаяния и бурной жажды действовать, было не лучшей идеей. Так же, как и провоцировать желчным комментарием в сторону Риты: – ты справился со своей задачей больше, чем на сто процентов. Наконец-то, пафосная сучка получила по заслугам!
Необходимость терпеть Грацинского вместе с его ядовитыми замечаниями отпала вместе со сдерживающим фактором в виде Мишкиных проблем и запертыми в ячейке деньгами. Вспышка гнева, на миг застлавшего взгляд, вернувшаяся точность образов и резкий грубый удар снизу в область печени.
Жалящая нестерпимая боль согнула Эрнеста пополам, заставив упереться ладонями в колени, судорожно глотать воздух и на несколько минут замолчать. К моему вящему удовольствию.
– Урод, – просипел он после того, как смог восстановить сбитое дыхание, обещая: – я тебя сгною!
– Да пошел ты, Грацинский, – бросил я беззлобно, похлопав его по сгорбленной спине: – кишка тонка.
Оставил корчащегося франта позади и почти достиг намеченной цели, болтавшейся на стуле возле не занятого никем столика, накрытого на четыре персоны, когда меня окликнул отец Маргариты.
– Антон, – тяжелый взгляд, грозивший растереть в порошок, и заигравшие на скулах желваки не сулили мне ничего, кроме больших, размером с Марианскую впадину, неприятностей. – Это правда?
– Все правда, Владислав Вениаминович, – ответил я, торопливо огибая напряженного, словно заведенная пружина, мужчину. Прекрасно понимал, что родителю Бельской как минимум хочется сломать мне нос вместе с парой ребер, а как максимум закопать мое бренное тело где-нибудь на заднем дворике его загородного особняка. Но тратить драгоценное время на выяснение испорченных бессовестной ложью и дурно пахнувшей сделкой отношений было выше моих сил. Потребность найти Риту жгла изнутри каленым железом, о чем я и сообщил собеседнику: – мне. Нужно. С ней. Поговорить.
Покинул ресторан будто в хмельном тумане, не обращая внимания ни на Бельского, вскинувшего и уронившего в покорном принятии ладонь. Ни на Грацинского-младшего, пытавшегося доказать что-то не слушавшему подвыпившего посетителя начальнику службы охраны. Ни на нелепо одетую в заляпанный красками сарафан из джинсовой ткани девчонку-подростка с двумя рыжими лохматыми косичками, как у Пеппи Длинный чулок. Облокотившуюся на припаркованный напротив моего авто «Астон Мартин» *[1] салатового цвета и надувавшую из жвачки пузыри чудовищного размера.
Катил по трассе в таком же тяжелом забытьи, с трудом различая дорожные знаки и сердито сжимая руль, и удивился самому себе, очутившись посередине еще не лишившейся дневного тепла крыши из металла и бетона. Бескрайнее небо было настолько близко – протяни руку вверх и достанешь до пушистых, неподвижно застывших облаков. Между двух высоток виднелось окрашенное в розово-красный цвет закатывающееся Солнце. В общем, в представившейся картине было прекрасно все. Кроме расположившейся на самом краю здания девушки, свесившей ноги с парапета.
При мысли, что Рита может не удержаться и по неосторожности свалиться черт знает с какого этажа, стало нехорошо. Иррациональный страх заменил присущее мне хладнокровие и спокойствие на голые инстинкты, толкнувшие вперед и заставившие обхватить девушку крепко и оттащить ее подальше от опасного выступа.
– Антон, ты с ума сошел?! – воскликнула она рассержено, явно недовольная появлением моей персоны, нагло нарушившей ее уединение.
– Ты не…? – хоть неконтролируемая паника и постепенно отступала, меня трясло, как больного в тропической изнурительной лихорадке. Чувствовал, как мое состояние передается Марго и ее тело начинает крупно дрожать в моих пальцах.
– Да не собиралась я прыгать! – с искренним негодованием возмутилась она, сдувая с щеки непослушную прядь. – Я, что, больная?
Прижался к Рите теснее, отчаянно стиснув легкую нежную ткань ее платья и уткнувшись носом в шею чуть выше ключицы. Замер, остро переживая такую необходимую и такую желанную близость, твердо решив для себя – не отпущу. Даже если будет вырываться, даже если будет молотить кулачками в грудь, даже если будет кричать, требуя, чтобы я от нее отстал. Но она не кричала и не требовала. Не пыталась высвободиться, устремив взгляд красивых янтарно-карих глаз куда-то вдаль поверх моего плеча.
ebooksa