Беги поднял самый большой горшок, помочился на землю под ним и поставил его обратно.
Затем он вернулся к прилавку, где собралась уже целая толпа желающих купить золотые горшки, но Беги знал, что на самом деле они всего лишь латунные.
Беги сказал:
– Какой хороший большой горшок. Мне как раз нужен такой, чтобы мочиться по ночам.
И народ рассмеялся, посчитав, что только последний дурак захочет таким образом использовать горшок, пригодный для хранения лучшего пальмового вина вождя.
– Помочись туда и покажи мне, не протекает ли он, – сказал Беги торговцу.
Посмеявшись вместе со всеми, торговец исполнил его просьбу, заметив при этом, что жалко осквернять столь ценный горшок мочой.
Когда купец закончил, Беги поднял горшок, и земля под ним была влажной от мочи. Он сказал:
– Каким бы красивым на вид ни был горшок, я не стану покупать его, раз он протекает, стоит в него помочиться.
И все собравшиеся избили торговца и заставили вернуть им деньги[5].
Покинув дом толстой старой женщины, Беги шел по лесной дороге, насвистывая мелодию, которой она его научила, и перебирая пять деревянных язычков кеталази – позднее, когда в ту часть света, где жил Беги, прибыли британцы, они прозвали этот инструмент «карманным пианино».
Услышав его, птичка села на обочину дороги, желая послушать прекрасную новую мелодию, но немного побаивалась Беги, поскольку тот был человеком.
Заметив, что птичка тушуется, Беги остановился и сел на тропе.
– Не бойся, сестричка, – сказал он. – Научить тебя моей песенке? Я тебя научу, если ты научишь меня своей.
– Хорошая сделка, – согласилась птичка. – Но я не могу не бояться тебя. Ты настолько же больше меня, насколько морское чудовище больше человеческого народа.
– Конечно, ты меньше меня, – сказал Беги. – Но твой голос куда слаще моего. Я слышал, как эхо твоих мелодий разносится по всему лесу. Между прочим, – прибавил он, – что это за чудовище, о котором ты говоришь?
Птичка рассказала ему, что в деревне у моря, в дне ходьбы отсюда, из воды выползло огромное чудовище, поймало двух детей и сожрало их, и жителям пришлось бежать и прятаться в буше.
– Я больше тебя, – сказал Беги, – но не могу петь лучше тебя. Возможно, чудовище больше меня, но может ли оно думать лучше меня? Схожу туда и разузнаю.
– Если ты не боишься чудовища, – сказала птичка, – я постараюсь не бояться тебя.
Она уселась на голове у Беги, погрузив коготки в его густые волосы.