С отсутствующим видом он почесал промежность. Он более-менее привык к вшам. С другой стороны, избежать их было практически невозможно. От каждой горести под солнцем либо есть лекарство, либо его нет. Если лекарство есть, найди его, если лекарства нет – не обращай внимания и живи как живется.
Должно быть, в этом мире сегодня слишком много горестей, но нет ничего, что могло бы с ними справиться. Да и о каком солнце идет речь? Хью не видел солнца уже чертову пропасть времени.
Хотя было жарко. Прислонившись к стене, глядящей на океан, он попытался вспомнить, каким был этот пляж, когда он бегал здесь ребенком. Наверное, здесь было много хорошеньких девушек. И молодых мужчин, которые, пытаясь произвести на них впечатление, картинно напрягали свои мускулы. А теперь…
Вода была скорее похожа на нефть. Темно-серая, она едва шевелилась под легким бризом. Вдоль кромки пляжа по всей его длине тянулась полоса мусора, главным образом пластика. Над песком высился огромный постер: ПЛЯЖ ЗАКРЫТ. КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО.
Установили этот постер, вероятно, в прошлом году. В этом году обновлять его не имеет смысла – на подходе к воде в нос бьет едкая вонь. Только безумец полезет в такую воду!
И все-таки здорово побыть на берегу! С тех пор как он приехал в Калифорнию, все было очень плохо. Понос. Понос был у всех. У всех и каждого. Многие уже не могли ходить. В Беркли Хью видел людей, лежащих на газонах Телеграф-авеню. Они стонали и хныкали, седалища их джинсов были в коричневых пятнах, но никто не подходил, чтобы им помочь. В городе была бесплатная клиника, но она пользовала также тех, кто страдал от венерических болезней, и губернатор прикрыл ее под предлогом того, что она поощряет разврат.
Но, по крайней мере, если тебе уже больше шести месяцев отроду, от поноса ты не помрешь. Через пару недель после их приезда в Калифорнию Карл нашел для них работу – сколачивать дешевые гробы для малолеток. Это было кстати, поскольку деньги стремительно заканчивались.
Хотя иногда понос донимал так, что хотелось умереть.
И где теперь этот чертов Карл? Воздух был напоен горячим дыханием засухи; Карл отправился к киоску с напитками, взять кока-колы, и вот – завис. Наверняка кого-нибудь подцепил.
Их приютила девица по имени Китти, которая расстелила на полу своей квартиры с полудюжину матрасов, и ей было все равно, кто на них спит, в каком количестве и какого пола. К счастью, и она, и Карл избежали энтерита, а потому тем, что они зарабатывали, выпрашивали и подворовывали, они кормили остальных. Когда Хью справился с последствиями болезни, он дал себе обещание, что найдет приличную работу. Будет убирать мусор, чистить пляж. Одним словом, что-то конструктивное.
Карл все не возвращался. Зато, подхваченная ветром, к нему двигалась газета: слишком тяжелая, чтобы прилететь одним махом, она медленно подползала к Хью, преодолевая дюйм за дюймом, кралась по песку. Хью нагнулся и поднял ее. Отлично! Номер «Тупамарос», американское издание.
Облокотившись о стену, Хью открыл первую полосу, и сразу же в глаза ему бросилось знакомое имя – Бамберли. Правда, не Джейкоб, а Роланд. В статье говорилось про какие-то японские водоочистители. Хью глянул через плечо на загаженный океан и рассмеялся.
Другие статьи были поинтереснее. Трейниты в Вашингтоне наладили катапульту, в римском стиле, и стали бомбить Белый дом бумажными пакетами с блохами. Занятно. Жаль, что его там не было! Потом шла заметка о «Пуританине», где говорилось, что продаваемая там еда не так уж и хороша, зато цены они постоянно взвинчивают, и все из-за рекламы.
– Хью!
Хью обернулся. Подошел Карл, но он был не один. На мгновение Хью почувствовал укол ревности и удивился – никогда не думал, что станет участником подобной сцены. Но это случилось – Карл тот еще котяра… Ну что ж, по крайней мере, Китти всегда рядом, чтобы, так сказать, держать его в узде.
– Познакомься-ка, – проговорил, сияя, Карл и протянул Хью оплетенную соломой бутылку кока-колы.
– Это Хью Петтингилл. А это – Остин Трейн.
Остин Трейн?
Хью был так потрясен, что выпустил из рук газету и едва не уронил бутылку, но взял себя в руки и пожал руку, которую протянул ему коренастый незнакомец в потертой красной рубашке и выцветших синих штанах. Незнакомец улыбался, показывая тронутые катом зубы.
– Карл сказал, вы встретились в общине в Денвере, – сказал коренастый.
ebooksa