Но сейчас я оборачиваюсь, чтобы улыбнуться Аарону, что вновь остался позади. Ветер срывает мой капюшон, а прядь волос больно бьёт по глазам, когда до меня долетает предостерегающий голос Морока. Он кажется почти угрожающим, прокатываясь по открытой местности в тишине, и я вздрагиваю. Он давно со мной так не говорил.
– СТОЙ!!
Вьюга спотыкается, хотя я уверена, что на дороге не было ничего необычного. А я вылетаю вперёд из седла. Руками успеваю защитить шею и голову от серьёзного удара, мне также помогает мышечная память, и тело само группируется, чтобы перекатиться и уменьшить урон, но больше всего удар смягчает толстый слой снега, в который я улетаю. Всё кружится, когда я пытаюсь подняться на трясущихся руках. Плащ немного порван, ссадины на щеке, кажется, я сильно ушибла плечо и, возможно, будут огромные синяки на рёбрах. Но к счастью, обошлось без переломов. Когда мир перестаёт идти пятнами, я оглядываюсь в сторону Вьюги и с облегчением выдыхаю. Она упала, но тоже в порядке. Вижу, как она нервничает, вертится и бьёт копытами, когда Морок пытается взять её под уздцы, чтобы успокоить.
– Агата!
Даже сквозь маску я чувствую волнение в его голосе, когда он замечает меня.
– Ты в порядке?
Моя лошадка успокаивается, когда, припадая на одну ногу, я возвращаюсь к ним и глажу её по морде. Я даже глупо улыбаюсь, адреналин нашего соревнования ещё меня не оставил. Моя глупая улыбка заставляет Аарона нервничать, и он щупает мою голову, считая, что я наверняка ударилась ею о камень.
– Всё в порядке, – отмахиваюсь я. – Ничего смертельного.
– Смешно, – сухо бросает он.
– Но я не понимаю, что произошло… – Отклоняюсь назад, чтобы посмотреть на дорогу.
– Ловушка. Сделанная наспех и специально для всадников, – он указывает вперёд, и я замечаю, что дорога покрыта свежевырытыми небольшими ямами.
Их выкопали без какой-либо системы, специально, чтобы лошадь оступилась на высокой скорости. К счастью Вьюга наступила только на край, равновесие она потеряла, но все кости и связки кажутся в порядке. Но чтобы удостовериться точно, мы решаем закончить путь пешком. Нам осталось подняться немного вверх по холму, и там уже будет виден пограничный лес, но Морок и я не торопимся. Хоть мы и не переговариваемся, но оба чувствуем, что впереди приготовлена ловушка побольше.
И так оно и есть.
Нам стоит только подняться, и мы видим уже знакомую полосу голых, тронутых огнём стволов. Из-за белого снега они кажутся ещё чернее, чем раньше, а первые, самые пострадавшие ряды больше похожи на частокол, направленный ровно вверх, в небо. Но наша ловушка ровными рядами выстроилась перед полосой леса, отрезая нас от нашей цели. Их невозможно с кем-либо спутать; первая шеренга держит четыре штандарта с гербом Аракена. Золотая жар-птица на красном бархатном фоне.
– Похоже, не намного, но он смог всё-таки убедить Сенат, – почти равнодушно говорит Морок, подсчитывая солдат.
Я молча делаю то же самое, насчитывая пять шеренг по двадцать пять солдат, а впереди Даниил. Он выглядит спокойным, даже не двигается, когда замечает нас вдали. Король привёл больше сотни против нас двоих, у меня потеют руки в перчатках, хотя мой друг рядом кажется абсолютно спокойным.
– Аарон, – тихо называю я его по имени, хотя солдаты ещё слишком далеко, чтобы расслышать.
– Ммм?
– Если всё станет очень плохо, пообещай мне, что уйдёшь без меня. В одиночку ты сможешь проскользнуть.
Он молчит.