Золото в тёмной ночи

– Ну как? Нормально выглядит? – Мы вдвоём выходим из пещеры наружу, и я поворачиваюсь к другу, стараясь казаться беспечной.

– Да, как обычно, – улыбаясь в ответ, Дарен пожимает плечами, и мы направляемся к лодке.

Всё утро и день мы проводим в открытом море. К счастью, Элиоту удаётся поймать сильный ветер, который помогает нам быстро двигаться в направлении Континента. Вначале наш новый знакомый переживает, что большое парусное судно Смотрителей может нас нагнать, если они слишком рано закончат проверять жителей Островов, но благодаря поднявшемуся бризу наш отрыв становится всё значительнее.

Чтобы хоть как-то сгладить напряжение, я подшучиваю над Дареном, когда от качки его лицо сперва покрывается красными пятнами, а потом приобретает землистый оттенок. Но всё заканчивается тем, что кахари свешивается за борт и глубоко вдыхает, стараясь унять неприятное чувство в желудке и не расстаться с завтраком, и без того скромным, состоявшим из одних фруктов. Я сижу рядом с другом и успокаивающе поглаживаю его по спине.

Ближе к вечеру, когда солнце почти касается горизонта, мы замечаем вдалеке берег. Нашему взору медленно открывается Теневой залив. Я уже бывала с Лайлой и Роем на Континенте, но лишь один раз четыре года назад. Тогда мы не уходили далеко от пристани и задержались всего на два дня, так что помню я мало.

Залив выглядит неестественно ровным. Даже столетия не смогли сгладить края впадины, оставшейся после падения Звезды. Они состоят из высоких отвесных утёсов, и лишь восточная сторона, к которой мы сейчас приближаемся, открыта. Именно в этой части Континент раскололся и отошёл, превратив ровный кратер, образовавшийся от удара, в полумесяц. И именно через восточную сторону хлынула морская вода, превратив в бухту место крушения.

В залив никто не ходит, там нет портов или пляжей. Нет ни одного хоть немного пологого склона, только утёсы да скалы. Люди верят, что это проклятое место. К северу от заполненной водой впадины простирается Теяла, а на южной стороне – Илос. Поэтому прямо рядом с устьем выстроены два порта, но каждый из них принадлежит разным странам.

Мы на всех парусах мчимся на юго-запад, глядя на приближающийся берег, как вдруг наша лодка, не сбавляя хода, резко поворачивает направо, меняя курс в сторону Теялы. Судно опасно кренится, и мы с Дареном с трудом успеваем ухватиться за противоположный борт.

– Что происходит? Что ты делаешь?! – Я смотрю на капитана, стараясь перекричать плеск волн.

– Мы не сможем причалить к Илосу! – громко отвечает Элиот, чтобы я услышала. – Сама посмотри!

Мужчина передаёт мне небольшую подзорную трубу. Я вытягиваю её и, стараясь сохранять равновесие, кидаю взгляд в направлении родной страны. Порт едва различим, а вот корабли видно чётко. Пять… нет, семь парусников Каидана. Два из них принадлежат Смотрителям. Я с недоумением и примесью страха рассматриваю солнечные флаги, развевающиеся на мачтах. Символ Смотрителей – чёрное солнце на золотом фоне, как и на плащах. Остальные знамёна красного цвета с золотым диском по центру. Возможно, они принадлежат торговым судам, но что-то подсказывает, что мы столкнулись с военными.

– Что там? – отвлекает меня от зрелища Дарен, и я молча передаю ему трубу, чтобы он сам посмотрел. Парень прикладывает её к глазу и почти сразу крепко ругается. – Корабли похожи на военные. Видать, на Континенте что-то неладно.

Я киваю, хотя друг не замечает.

– Согласен, поэтому будем держаться от них подальше и правим к правому берегу. В порт Теялы, – отвечает Элиот.

Хоть мы и сворачиваем, но я ещё долго, хмурясь, смотрю в сторону заблокированной чужими парусниками гавани Илоса. Внутри меня, словно кислота, растекается неприятное чувство.

Когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, мы причаливаем к порту небольшого городка Теялы. Сойдя на берег, втроём отправляемся в ближайший постоялый двор. После почти бессонной ночи нам нужен отдых и сведения. Я, как и все мы, хочу знать, что творится в Илосе и почему корабли Каидана надёжно блокируют гавань другой страны. Данная ситуация больше похожа на угрозу или даже на прямое нападение, чего открыто не делали ни разу после окончания Чёрной Зимы.

Несмотря на подступающие сумерки, вечерний воздух пока ещё тёплый, а волосы треплет свежий солёный бриз с моря. Я не знаю, как называется этот теялийский городок, но его улочки выглядят очень аккуратными и чистыми. Как и у нас в Городе, самые крупные дороги выложены камнем, а маленькие – просто утрамбованный песок. Все дома одноэтажные, с покатыми соломенными или черепичными крышами, которые выходят за пределы стен и имеют интересный изгиб по краям вверх. Благодаря тёплому климату стены зданий в основном деревянные, а двери и окна представляют собой деревянные панели с красивейшей резьбой, в которой часто угадываются цветочные мотивы. С другой стороны панели заклеены непрозрачной, плотной бумагой, не позволяющей увидеть внутреннее убранство и хозяев. Жители уже зажигают свечи в домах и специальных фонарях снаружи. Благодаря тёплому жёлтому свету улочки городка кажутся ещё уютнее.

Лайла часто упоминала, что главные запахи её родной страны – это морская соль и ароматы цветов. Она говорила, что в Теяле круглый год распускаются то одни, то другие цветы. И сейчас я замечаю клумбу с космеей, а справа виднеется целое поле, усыпанное бледно-лиловыми растениями.

– Думаю, эта таверна нам подойдёт, тут можно и на ночь остаться, – произносит Дарен, указывая на ближайшее строение, и стягивает лёгкий платок, которым до этого закрывал половину лица.

Мы сворачиваем к указанному зданию, проходим ворота и сначала попадаем в небольшой зелёный сад, в центре которого стоит одна большая вечнозелёная сосна. Я с восхищением отмечаю, что дерево выше самого дома. Толстый ствол причудливо искривлён, а ветви раскинуты в разные стороны, создавая тем самым игольчатый навес. Свежий аромат невольно заставляет втягивать носом воздух и снимает сонливость. Обогнув садик по специально выложенным камням, мы проходим дальше в первое помещение, которое, судя по шуму и какофонии голосов, является таверной.