Еще раз приятно поковыряв пальцем во рту, Николас встал с бревна, поднял тяжелый кирпич над головой и грохнул его о свой затылок.
Неожиданный залп заставил Хиггинса обернуться, из палатки встревоженно выглянул Макгуайер.
Невозмутимый голландец потер верхушку своей лохматой головы, смущенно разводя руками. Аккуратно положил около огня половинки темного кирпича и потянулся к тарелке с малосольными огурчиками.
Все вернулись к своим занятиям.
— Я больше вашу рыбу не хочу есть! У меня аллергия.
Стоя перед сидящим на бревнышке капитаном Глебом, О"Салливан пытался диктовать ему свои гастрономические условия.
Глеб понимающе пожал плечами.
— Хорошо, не ешь. Никто тебя и не заставляет. Собачьи консервы будешь? Жирные, с индейкой… Я в магазине на берегу целую упаковку захватил. На всякий случай.
О"Салливан задумался.
— А зачем тебе в нашей игре корм для собак?
Тут еще и Бориска последние пять минут с нехорошим напряжением следил за речью своего старшего товарища. Глеб меланхолично и легкомысленно махнул рукой.
— Собачий-то? A-а, это так… я его для вкуса в рисовую кашу добавляю.
— Нам?! В кашу?!
Бориска и итальянец потребовали ответа немедленно и одновременно.
— А чего такого? Вы не любите такую сытную кашку?
Он поднял от костра блестящие глаза и Бориска облегченно рассмеялся.
— Да ну тебя, Глеб! Не поймешь даже, когда ты смеешься!
— Нет у него собачьего корма! Нет! Я проверял весь наш груз! Это он так шутит над нами, понял?!
Младший командир безо всякой опаски похлопал О"Салливана по плечу.
— Хочешь, я тебе колбасы принесу, копченой? Мне мама десять бутербродов с собой дала сегодня утром. Давай, покушай хоть колбаски, а?