— Нет, не должна, — прошептала осипшим голосом, погладив подушечкам пальцев мое лицо.
— Я тебе приказываю.
— Я рискну ослушаться, мой господин.
Не сдержался.
Приподнял ее, подхватив под лопатками, и усадил, придерживая руками, как цепями.
Слабо качнувшись, уткнулась лбом мне в щеку и закрыла глаза. Неровное дыхание говорило, что на языке моей царицы крутится тысяча слов, но сил произнести их вслух нет. Потерлась о меня, как ласковый котенок, и замерла, нежными ладонями ища тепла.
Беззащитная. Хрупкая. Ранимая.
Но моя.
Моя царица.
Единственное, в чем Альба была права — я сам усадил ее на трон. Сам провозгласил своей женой, своей единственной. И все, что я сейчас должен был сделать — принять факт того, что она мне небезразлична. Не тень, снующая где-то поблизости, не простушка, обязанная делиться телом, а женщина, отдавшая свою душу в мои руки.
— Я… Спасибо. Я запомнила.
— Не благодари. Он должен был умереть, и не имеет значения, от чьей руки.
— Нет, — слабо качнула головой. — Имеет. И спасибо я говорю за то, что сделал это. За меня.
— Альба.
— Нет, молчи, — оторвав свое лицо от меня, подняла голову, вновь пронзая своим синим, как море, взглядом. — Не говори ничего. Не сейчас.
— А что сейчас?
— Когда… Когда я так хочу быть с тобой.
Сказала!
Она сказала это! Признала! Боги!
Эта невинная, созданная богами душа посмела признаться мне в своих чувствах! Ошпаривая, заставляя поперхнуться собственным языком!