Не ждите меня в Монте-Карло

– Вечером вы несли что-то насчет убийства, – заявил Гаврилов, начав с чашки кофе.

– Я не несла, а объясняла, что за мной кто-то охотится. И вчера на меня напали.

– Прямо тут? Вообще-то вы плывете на шикарном лайнере.

– Ну и что? – пожала плечами Вероника. – Чертово колесо иногда маскируется под колесо фортуны.

– Вы хоть помните, кто на вас напал?

Вероника опустила ресницы и потерла запястье, пытаясь воскресить в памяти сцену на палубе. Воспоминания носились перед ее глазами какими-то клочьями, как остатки не до конца забывшегося сна.

– Неизвестный. Он был в черном скользком плаще.

– В плаще?! – не поверил Гаврилов. – Вообразите себе человека в плаще среди других туристов. Ну, хорошо. А какой он был? Высокий или низкий?

– Понятия не имею. Он бросился мне под ноги, и, когда мы дрались, он все время был то сверху, то снизу. О! – Она неожиданно вспомнила жуткие глаза и отслаивающуюся кожу. – Я видела лицо под капюшоном.

– Вы его узнаете, когда встретите?

– Надеюсь, что не встречу. Он был похож на зомби – кожа в струпьях, сломанный нос…

– Жуть какая, – поежился Гаврилов. – Помните, как у Пушкина в «Моцарте и Сальери»:

«Мне день и ночь покоя не даётМой чёрный человек. За мною всюдуКак тень он гонится. Вот и теперьМне кажется, он с нами сам-третейСидит».

Вероника перестала жевать и некоторое время молча смотрела на Гаврилова, который, закончив декламацию, потянулся за кофейником, чтобы подлить себе горячего кофе. Потом вздохнула и сказала:

– Спасибо, что забрали меня к себе.

– Мне кажется, вы попали в беду. Конечно, я знаю совсем немного… Что пропала ваша подруга, ваш жених в бегах, а вы украли чужой паспорт и проникли с ним на корабль. За вами гоняется какой-то тип с татуированной розой на ноге и хочет выбросить вас за борт, причем все равно куда – в Волгу или в Средиземное море.

Вероника откусила кусочек тоста и долго жевала, глядя на море, которое лежало перед глазами, как шелковый платок в бело-голубых разводах. Несколько чаек летали возле лайнера и время от времени издавали пронзительные крики, будто призывали людей обратить на них внимание. Утро было ранним, а потому не слишком жарким – солнечная вакханалия только начиналась. Веронике очень хотелось выложить Гаврилову всю историю от начала и до конца. Она ему доверяла. То, что этот парень, услышав про чужой паспорт, не дрогнул, говорило само за себя.

– Ладно, – решилась она наконец. – Я вам все расскажу. Только – чур! – вы тоже расскажете мне, почему отправились в это путешествие.

Гаврилов откинулся на спинку плетеного кресла и скрестил руки перед собой.

– В обыкновенный отпуск вы не верите?

– Нет, – Вероника покачала головой. – Кстати, я репортер, а не сценаристка. Вы здесь с какой-то миссией, верно?