– Боже мой, – прошептала я сквозь слезы. Я отпустила Риту и протянула руки к сестре. – Боже мой, Делия…
Без слов Делия села рядом со мной, я прижала сестру к себе со всеми ее острыми углами, и мы заплакали. Ее тело беззвучно тряслось, а из моей груди вырывались рыдания. Мама и папа исчезли, и теперь мне остались лишь воспоминания.
Делия убрала волосы с моих мокрых щек.
– Поспи немного. – Она всхлипнула и повернулась к врачам, которые смотрели на нас в торжественной тишине. – Больше никаких вопросов на сегодня.
– Конечно, – сказала доктор Чен. Команда вышла, Рита последней.
– Я буду прямо за дверью, если тебе что-нибудь понадобится.
– Спасибо, Рита, – хрипло поблагодарила я. – Дел, – окликнула я, чувствуя, как снова подступают слезы. – Два года ты не говорила мне.
– Как я могла? Что бы с тобой стало, слушать это снова и снова?
Я покачала головой.
– Я имела в виду, в течение двух лет ты держалась одна, когда они ушли. И я. Я тоже ушла.
Делия выпрямилась, вытерла глаза бумажным платочком из сумочки и снова переключилась в деловой режим.
– Я сделала то, что должна была сделать. И я не была…
– Что?
Она похлопала меня по руке.
– Засыпай. Поговорим позже.
– Нам есть о чем поговорить, не так ли?
Ее улыбка была напряженной, когда она ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Воспоминания о моих родителях – тысячи воспоминаний – обрушились одновременно, словно компенсируя то, что так долго оставалось взаперти.
Я свернулась калачиком, точно обожженный лист, и плакала, пока не заболели мышцы живота. Я бы хотела, чтобы Делия осталась. Может, позвать Риту? Я не хотела быть одна. Я так от этого устала. Мне хотелось ощущать прикосновения. Человеческий контакт. Держаться за кого-то, чтобы не провалиться обратно в забвение.
«Я хочу Джимми».
Я с шумом втянула воздух. Сами мысли о нем принесли облегчение. Со слезами на щеках, икотой от рыданий и тяжелым камнем на сердце я уснула, потому что там был Джимми. Я слушала его голос. Чувствовала, как он обнимает меня.